Гончие Артаксеркса (Кашкадамова) - страница 114
— Работник он никакой. Такому надо есть и есть, прежде чем работать, — рассудительно заметил пришедший малыш, разглядывая его мускулатуру.
Смертушка сосредоточенно о чём-то думал. Очень серьёзный мальчик оказался.
Калос сел, показывая малышам, что проснулся.
— А вы чего не спите?
Солнышко залез к нему, подсел рядышком.
— Мы вот обсуждаем, как жить правильно, что бы польза для дела была. Больше худой человек сделает или полный. Худому же легче что-то делать. — стал объяснять малыш, серьёзно так, словно это проблема беспокоила его, спать не давала. Калосу даже смешно стало.
— Нет. У худого сил меньше, — тут же не менее серьёзно возразил пришедший малыш.
Лаконец не смог сдержаться. Прикрывшись рукой, что бы не обидеть юных софистов, он захихикал. Свернувшись, сплетя ноги и руки, завернувшись в тёплое покрывало, Калос прикладывал неимоверные усилия, что бы не рассмеяться вслух.
— Спать идите, — только и мог выдавить он, а когда мальчишки поднялись наверх, в комнату Смертушки, он наконец позволил смеху вырваться наружу. Мальчишки его просто очаровали своей непосредственностью. Только вышедшие из детского возраста, они уже считают себя взрослыми и рассуждают, подражая родителям.
Утром Калос повёл их в лес, учить ставить силки и облака на животных. Малыши впитывали всё как губки морские, переспрашивали, уточняли. Хорошие дети растут, правильные. Глазища у мальчишек были умные, любознательные, учить таких одно удовольствие. Калос и учил всему, что знал, о ловле животных, и Смертушка не отставал от него, повторял каждое действие.
Маржик так и не решился переехать в каталогию приобретённую их семьёй. Он продолжал кака сыч сидеть на одном месте, то ли он ждал Калоса, то ли не хотел видеть счастливые морды Скусы и Лешая. Маржик сам не знал, что его держит в отдалении. Себе он объяснял целесообразностью, что одному ему легче и лекарство приготовить, и в доверие втереться. Да и мужикам без него спокойно можно сведения собирать, и никто не заподозрит, что вместе они. Осторожность никогда не мешала.
Маржик даже себе не признавался, что ждёт Малыша, и, почему-то был уверен, что вернуться он должен именно сюда, в эту каталогию, расположенную в центре города, дешёвую, всегда полную приезжими. Маржик ждал. Он прекрасно отдавал себе отчёт, что он, взрослый, сорокалетний мужик переживает из-за Малыша, что мальчишка становится ему слишком дорог, и это не правильно. Видимо, прокляли его боги, столкнув с Калосом, всё это для него было лишнее, не нужное для дела, делающего его, уязвимым, а этого он позволить себе не мог. Надо было убить те чувства, которые вызывал в нём этот юный лаконец, убить в самом зародыше. Он должен был изжить из себя всю ту гамму чувств, которые рождал у него Ласик. Его Ласик…