Они не спали всю ночь. Калос давно уже сидит здесь, а ощущение, словно Барзан так и забыл вытащить из него свой фалос. Вспоминались тёплые руки Маржика, его ласковые пальцы. Перед глазами всплывал его образ. То выражение на лице. С которым лугаль всматривался в лицо юного любовника, ловя малейшие изменения на нём, упиваясь всеми чувствами, которые на нём отражались.
Калосу нравилось, когда с ним общались ласково, его любили, целовали, восхищались… Пожалуй, ради этого восхищение, которое он читал в глазах Маржика, он мог бы остаться с ним. Но потом. Сейчас он не мог простить лугалю того, как его встретили. И не важно. Что потом сам лидиец с ним возился, втирал в тело охлаждающую мазь, рассасывающую кровоподтёки, делал компрессы на губы, кормил и поил сам, пытаясь загладить произошедшее. Так они наказали мальчишку за пропажу общака.
Лешай объяснил мальчишке, что за такое убивают, а его всего лишь учили, так, как это делали с щенком в любой стае. И простили ему только потому. Что щенок. Был бы взрослый, прикопали и всё, забыли как об ошибке в семье. Но на него у всех большие надежды, он их и они его любят. Вот теперь Калос сидел и думал, что же такое любовь и любит ли он кого-то?
— Если там тепло, то много одежды мне брать не нужно, — отвлёк его от размышлений голос девочки. Он даже забыл, что в комнате не один.
Девочка убрала свою вышивку, поправила длинную юбку, начинающуюся под грудью, и вопрошающе уставилась на юношу.
— Мы много брать и не будем, — юноша уловил почти убежавший от него вопрос. — Если тебе там что понадобится, там и купим. Бери только то, что тебе необходимо.
— А украшения? — девочка достала объёмную шкатулку, открыла её. Чего там только не было. Там лежали золотые вещи от диадем до серёжек, колечек, браслетов. В основном всё эллинское, с тонкой чеканкой, зернью и чернью. Калос тут же прикинул, что такую шкатулку прихватить необходимо целиком.
— Вот это мне подарил отец, когда меотов разбил, — девочка показала ему оплечье, — а это брат подарил… А это тоже отец. Это…
Калос поднялся, подошёл поближе посмотреть. Девочка копавшаяся в массивных золотых украшениях в этой части дома смотрелась очень странно, как-то не правильно. Всё вокруг было деревянное, прялка, утварь, посуда, стулья, лежанка, всё украшено яркими красками. Нигде не было ни золота ни серебра ни какого другого звонкого метала. И большая шкатулка полная золота.
Девочка продолжала перебирать свои украшения, рассказывая историю каждого.
— Если брат считает, что мне надо ехать, я поеду, — наконец решилась она, достав серьги. — Только я их одену.