Спарток медленно залез в паланкин, оплывший живот не позволял ему действовать быстро, впрочем, никто его не торопил, теперь он стал архонтом Понтийских земель. И отряд, следом за Барзаном двинулся вперёд.
У поворота стоял Маржик, контролировал один из неблагоприятных участков дороги. Фригиец весело подмигнул ему, и проехал мимо. Там, впереди ждали Лешай и Скуса, на ненадёжных участках.
Барзик красовался на своём коне, молодой, сильный, смелый, быстрый, со своими развевающимися по ветру волосами он успевал проскакать вперёд и вернуться, и ещё объехать вокруг медленно передвигающегося паланкина. Они стремились завершить день за разгульным застольем. Спарток не обиделся, что Барзик оказался не тёткой, они даже подружились. Наконец то сын Левкона нашёл с кем пить, и баб тискать. К тому же, фригиец ещё умело играл на кифаре, что только добавляло красок к их дружбе.
Сегодня, за вином Барзик должен уговорить Спартока отдать свою сестру замуж за Бесса. За разговорами об оружие он сможет навязать нужные мысли, К тому же, самой девочки уже не будет. Сейчас её уже должны отправлять в Ифес, а оттуда в Кадингир.
После прохода процессии Маржик встретился с Лешаём прям в церемониальном здании, убранном согласно празднику.
Барзик пил с архонтом и его паразитами.
Маржик привалился плечом к закрытой двери.
— Как он там?
— Разговаривают…
— Дозу просчитал, какую давать? Что бы не было, как в прошлый раз. Этот боров Спарток проспал трое суток.
— Да кто же знал, что он такой слабый. Я же по внешнему облику смотрел. Думал, что он тяжелее. А у него одна вода в организме.
— Осторожнее… Барзик его сейчас спать уложит и всё за него подпишет. Невесту Ракшашу довезём. Перисад в Феодосии, вякнуть не успеет. Так, что пусть берёт девку и валит. Пригляди.
— Дня два-три у нас будет. Я ему коней на станциях оставлю, весть дам, всё готово будет. Ты только печать дай, что бы без вопросов.
— Да… сватовство оно такое, дело долгое. Задержимся, к переправе не успеем, потом жди три месяца. Так, что тянуть некогда. Начинайте.
Лешай кивнул и пошёл.
Калос сидел в гинекее вместе с девочкой, она вышивала, искоса поглядывая на смазливого юношу. Девочка не погодам была развитая. В свои десять лет она была крепкая, рослая, скорее напоминала насупленного медвежонка, чем будущую невесту. Её узкие глаза на круглом лице были наивно открыты всему миру, которого она не знала, и которому доверяла. Вышивая, она о чём-то рассказывала юноше, но он не слушал, отвечал односложно. Калос пытался думать. Предстояло серьёзное дело, а у него болела задница, возвращая все мысли к прошлой ночи. Возникал то образ Маржика то Барзика.