Губы Лавра продолжали жарко целовать меня, когда мы оказались в спальне. Мысли о тех бандитах и о том, что меня могли увезти непонятно куда, внезапно рассеялись. Я не хотела анализировать произошедшее, не хотела думать наперед и просчитывать то, что будет потом. Я устала от всего этого, устала предусматривать всё на свете. Руки Лавра умело ласкали меня, оставляя призрачные следы на моей бледной коже. Дышать спокойно не получалось. Мое тело, моя душа так сильно истосковались по обычной нежности, что теперь ее переизбыток даже ранил меня. Я задыхалась в руках Лавра, терялась в наших рваных поцелуях, наполненных каким-то горько-сладким отчаяньем.
Наша близость была другой, не такой как с Димой. Я не ощущала боли, не ощущала удушья, не опасалась, что вот-вот мой партнер может сорваться и существенно навредить мне. Это было так ново и дико для меня. Я могла расслабиться… Впервые и по-настоящему расслабиться, отпустить мысли и страхи. Лавр всё контролирует и на уровне инстинктов уже знает, что именно мне нужно. Его проницательность впечатляла.
Я смотрела в эти красивые голубые глаза, поддернутые дымкой искренней страсти и всё, еще не верила в реальность происходящего. Лавру ведь сильно досталось и ему сейчас необходимо отдохнуть, а он…
— Просто ощущай меня, — прошептал он мне в губы, вовлекая в новый поцелуй, что искрами наслаждения струится по моим венам, проникая в каждую клеточку тела.
Не знаю, как именно это получалось у Лавра, но ему хотелось верить, хотелось подчиниться, хотелось разрешить защитить. Он внушал уверенность, а мне так отчаянно ее не хватало. Он молча давал мне всё то, в чем я всегда нуждалась. Давал так щедро и вовремя, что хотелось плакать от радости и осознания, что мир умеет быть другим, не таким черным и жестоким.
Сила нашего притяжения стремительно росла, ширилась, затапливала собой всё вокруг, искрилась на кончиках пальцев. Лавр избавил меня от платья и наградил каждый сантиметр моей кожи поцелуями. Я ощущала, как кровь, подсохшая на его губах и превращённая в корочку немного, царапала, разнося мурашки. Нежность Лавра органично переплеталась с его природной силой и уверенность в себе. Он возбуждал меня так, как никто и никогда прежде. Фиксируя и испытывая степень чувствительности моего тела. Несколько раз я была поднесена к грани, благодаря его умелому языку, что выписывал на моей плоти восхитительные узоры. Срыв случился, когда Лавр плавно вошел в меня и запрокинул голову от чувства наслаждения и осознания, что теперь мы единое-целое.
Я не подозревала, что может быть так остро, так опьяняюще, так фантастически великолепно. Всё во мне перерождалось, сгорало и преображалось. В руках Лавра появлялась новая я, но со старыми шрамами. Когда пик физического и душевного наслаждения взорвался в нас, опаляя губы и сознание, мне всё еще не хотелось выпускать из своих объятий Лавра.