— Слушай, — снова заговорила я, — давай так… я ничего не скажу Артему о тебе. О том, кто ты. А ты… ты просто уволишься и будешь жить своей настоящей жизнью, где тебе не придется никем притворяться.
— Думаешь, я боюсь последствий? — усмехнулся Кирилл. — Меня не пугает, что Львов все узнает. Меня другое волнует.
— Что?
— Что будет с тобой. И это ты притворяешься, что все это, что он тебе навязал — нужно тебе. Оно тебе не нужно.
Я резко отворачиваю голову к окну, не зная, что сказать на это, но точно знаю, что сейчас нужно подбирать слова правильно. Он явно не в себе. Нужно быть осторожной и спокойной. Но это сложно, когда очень хочется послать его куда подальше и обозвать сумасшедшим.
— Кирилл… — начинаю медленно поворачивать к нему голову, -..ммммм! — громко мычу.
Вот чего я не ожидала, так это того, что он решится меня усыпить. Плотная белая тряпка, пропитанная какой-то гадостью, сейчас была прижата к моему лицу, а рука Кирилла удерживала меня сзади за шею, чтобы я не могла вырваться. Я пыталась убрать его руку с лица, но не смогла ее и на сантиметр сдвинуть. Силы были неравны.
Он… он это с самого начала задумал. Он знал, что я не соглашусь на его предложение убраться из жизни Львова. Он все рассчитал. Специально встретил меня с учебы, хотя я и не просила. Сумку отнял. В машину заманил. Сейчас, наверное, что-то будет требовать взамен.
Дурочка, повелась, что я ему и правда не безразлична.
Сопротивлялась я не больше десяти секунд. Дальше только темнота и погружение в непонятное состояние. Я не отключилась полностью. Еще была в некотором сознании, когда он вероятно думал, что я уже заснула. Кирилл отнес тряпку от моего лица и стал пристегивать меня ремнем безопасности.
— Прости меня, так было нужно, — слышу где-то отдаленно, словно через дверь. — Все будет хорошо, Арина. Ты обязательно меня простишь.
Не могу открыть глаза, не могу сказать слова, но правая рука все еще способна двигаться. Я зачем-то сейчас пытаюсь нащупать ручку двери, хотя отлично помню, что дверь заперта, но я просто не могу не цепляться за шанс сбежать. Пусть и за призрачный.
Кирилл укладывает мою беспокойную руку мне на колено, после чего я так же отдаленно слышу, как он заводит машину. Но вскоре все затихает.
Пыталась сопротивляться этому состоянию, но это было сильнее меня. Меня утянуло в такой сон, будто у меня было несколько бессонных ночей.
Однажды со мной такое уже бывало, когда я не спала целых три ночи. После смерти матери. Отказывалась спать после ее похорон, но в один момент меня просто вырубило. Помню, что только успела сесть в кресло, чтобы не упасть, а проснулась я уже в кровати. Папа меня перенес на нее. Я даже не почувствовала.