- Твоя кровь – наша кровь. И проливать ее ты будешь лишь во благо клана, - промолвил Ставр и накрыл мою ладонь шелковым платком, который ему подал Игорь.
Ткань быстро впитала кровь, но боль по-прежнему осталась. Всё это выглядело дико странно, но по серьезным выражениям лиц присутствующих было понятно, что данный ритуал для них имел ценность. Это не просто показательное выступление — это, действительно, ритуал, к которому нельзя относиться пренебрежительно.
- Рожденная в клане, не значит, что ты особенная. Мы все равны. И наказания для всех равные, - продолжил Ставр одновременно с тем, как Игорь на миг скрылся во тьме.
Я спрятала раненую руку за спину, ощутив, что в горле от страха пересохло. Через несколько секунд Игорь вернулся и поставил между мной и Ставром тяжелый деревянный стул с высокой жесткой спинкой.
- Садись, - приказал Ставр, - грудью к спинке и сними кофту.
- Что? – невольно вырвалось из меня. Теперь из глубин моей души начала подниматься настоящая паника.
- Делай то, что я сказал, - жестко произнес Ставр и теперь он скрылся во тьме.
Я опасливо покосилась на мужчин. Они смотрели исключительно перед собой словно, не замечая всего того, что здесь происходило. В голове я продолжала удерживать мысль о том, что нахожусь в другом мире и с другими порядками. Тот факт, что я родная внучка почившего предводителя, не играл никакой особой роли. Кажется, только сейчас я начала по-настоящему понимать слова Ставра, посвященные нашему общему равенству.
Ощущая тяжелые болезненные удары сердца, я кое-как справилась с кофтой и спустила ее с плеч. Пусть я была и в лифчике, но чувство стыда опалило кожу щек так, будто на мне сейчас вообще ничего не надето.
Ставр вернулся, и я увидела у него в руке кнут. Внутри меня всё похолодело и покрылось морозным узором от страха и осознания, ЧТО именно сейчас со мной сделают. Я дёрнулась, но двое мужчин тут же схватили меня за руки, фиксируя. Крик застрял в горле, и я закашлялась. Ставр стал позади меня, расстегнул лифчик и стянул кофту до поясницы. Рукава больно натянулись на запястьях. Всё это напоминало мне какой-то сюрреалистический кошмар.
- Мы равны, - повторил Ставр и через несколько мгновений мне по спине, прямо между лопаток щелкнул кнут.
Жалящая боль оказалась оглушающей. Из горла вырвался вскрик. Еще один щелчок и кнут, кажется, опустился чуть левее первой полосы, что начала болезненно пульсировать. Я вновь вскрикнула, но в этот раз уже была готова, поэтому эффект немного ослаб. Еще один удар будто наискось перекрыл два предыдущих, и эта боль оказалась самой нестерпимой из всех трёх ее проявлений. Из глаз брызнули слёзы и, кажется, я прикусила себе язык. Меня тут же отпустили, но пошевелиться я не смогла, намертво вцепившись пальцами в спинку проклятого стула. Спина стала невыносимо горячей словно ее кипятком облили.