На кладбище я ехала вместе со Ставром. Кажется, это была наша первая совместная поездка. Я немного нервничала и ощущала себя ужасно подавлено. Ничего подобного со мной не было, когда я узнала о смерти деда, а тут… Просто Денис Максимович обладал неким природным обаянием, его хотелось слушать и узнавать всё больше и больше новых подробностей о той прошлой жизни моей семьи, в которой меня не было. Да и, в конце концов, этот человек просто не сделал мне ничего плохого. Те, кто убил его, убили и собаку. Мне было даже страшно представить, какой ужас царил в прекрасном уютном домике, тихонечко спрятанном между сосен, когда случилось нападение.
Когда мы находились в пути, я смотрела в окно, наблюдая за тяжелыми тучами и пытаясь хотя бы немного переосмыслить и принять всё то, что недавно случилось. Смерть, подготовка к похоронам, угроза, что явно еще висела надо мной – всё это с дюжей силой впечатало меня в реальность. Слова словами, а когда начинают гибнуть люди, вот здесь уже все иллюзии напрочь и разбиваются.
Ставр сосредоточенно что-то читал в своем смарте, периодически поправляя узел черного галстука. Порой Ставр умел так глубоко погрузиться в свои мысли, что, кажется, он никого не замечал вокруг. Я вновь отвернулась к окну и внезапно почувствовала, как тёплые пальцы с жесткими подушечками коснулись моей руки. Ставр продолжал что-то читать, но теперь его пальцы сплелись с моими и крепко их сжали. На секунду я даже замерла от неожиданности, но руку не отняла. Ставр в привычной для него манере, не спешил говорить какие-то утешительные слова, просто продемонстрировал мне, что он рядом и я не одна. Если честно, этот его жест немного приободрил меня.
Процесс погребения прошел тихо и быстро. Было холодно и невыразимо скверно на душе. Ставр всё время стоял рядом и сначала просто держал меня за руку, а потом и вовсе приобнял за плечи. Мне было грустно не только потому, что Дениса Максимовича больше нет в живых, а еще и потому, что отпечаток смерти, витавший вокруг нас в этот день, вынуждал о многом задуматься. Смерть – это такое же природное и естественное явление, как и рождение. Тогда почему мы порой так сильно ее боимся? Почему она временами может принести с собой очень много боли? И почему, когда мы сталкиваемся со смертью лицом к лицу, то начинаем понимать, что человек по своей природе, всё же существо слабое и уязвимое?
От всех этих философских размышлений меня отвлёк Игорь. Он стоял неподалёку, рядом с другими ребятами и временами поглядывал на меня и на Ставра. Ничего определенного я во взгляде Игоря не обнаружила, но мне всё равно стало как-то некомфортно. Складывалось такое впечатление, что Игорь не мог поверить в мое мирное сосуществование со Ставром. Но я не спешила делать какие-либо выводы, придерживаясь уже выученного правила «никого не осуждай». Да и потом, Игорь мало контактировал со мной, чтобы делать по поводу его личности какие-либо выводы. Однажды он попытался «уколоть» меня, когда спрашивал о моем очередном побеге, но этой глупой фразы недостаточно, чтобы определить Игоря в ряды своих личных врагов. Но мысленно я зафиксировала некоторые свое опасения по поводу этого человека.