Стэлла перевела взгляд на мою жену, Ева же опять смотрела на меня. Я ждал, что она смутится, отвернётся, однако она этого не сделала. Как будто пыталась вгрызться в мои мысли, залезть мне в башку.
Нет, девочка. Не стоит.
— Не стоит, — выговорил я вкрадчиво, с раздражением и предупреждением. — Даже не пытайся, Ева.
Уточнять, что именно, она не стала. На мгновение на лице её всё-таки промелькнуло смущение, вилка в пальцах дрогнула.
Взяв бокал с вином, она сделала небольшой глоток.
Мельком я заметил, как встретились их со Стэллой взгляды, как Ева нервным движением тронула подвеску и как проследила за этим жена Алекса.
Наколов на вилку кусок сочной курицы, прожевал и запил вином, не чувствуя вкус. Чувствовал я другое — едва ощутимое прикосновение колена сидящей рядом девчонки к своему, запах её сладковатых духов и противоречивые желания: подчинить её себе, научить покорности и, смотря в её глаза, видеть огонёк вызова.
— Руслан, — догнала нас Лиана в дверях зала.
Обернувшись, я смерил её взглядом.
— Возьми, — подойдя, она протянула мне конверт.
— Что это?
— Приглашение на премьеру, — говорила она по большей части со мной, но при этом не игнорировала и Еву.
Фарфоровая статуэтка, ни дать не взять. Не удивлюсь, что перед тем, как трахнуть, мой братец обкладывает её подушками. Грёбаный эстет-извращенец!
— Знаю, что ты не большой любитель балета, — продолжила она, — но вдруг… Буду рада видеть вас обоих.
— Вряд ли, — сунув конверт в карман, выговорил я. — Ты правильно заметила, я не большой любитель балета.
— Мы придём, — возразила Ева.
— Вряд ли, — повторил жёстче, отвечая уже не только жене брата, но и своей собственной.
Ева посмотрела на меня с упрямством. Выпитое за ужином вино, очевидно, придало ей смелости. Глядя в её тёмные глаза, я вдруг подумал, что этой-то подушки точно не понадобятся.
Пальцы её легли на мой локоть.
— Спасибо за приглашение, — вежливо обратилась она к Лиане. — И ещё раз наши искренние поздравления. Вечер был прекрасным.
— Почему ты так грубо разговаривал с Лианой? — спросила Ева, как только мы оказались на улице.
— Это тебя не касается, — отрезал я, спускаясь по ступенькам.
На улице было совсем темно. Вечер ранней осени окутал пригород Грата прохладой и свежестью. Я сделал глубокий вдох, понимая, что именно этого мне и хотелось почти всё то время, что мы пробыли на банкете.
Ева остановилась рядом, в свете одного из подсвечивающих подъездную дорожку фонарей и плотнее закуталась в шаль. Нити, украшающие её концы спускались с запястий, оставляя открытыми ладони, кажущиеся сейчас особенно светлыми.