Приостановившись на тропинке, я достала пузырёк с сувертаном и засунула под язык сразу две таблетки вместо одной.
Вместе с лекарством внутрь проник удушливый страх, неземной, нереальный, не имеющий ни начала, ни конца. Жуткие образы ясновидящих погорельцев из Яснотки преследовали тёмными мрачными тенями, незримо летели за спиной, и, чтобы отогнать их, я запела первую пришедшую на ум светлую детскую песенку:
«Льётся солнышко весёлое
Золотыми ручейками
Над садами и над сёлами,
Над полями и лугами…»
Непослушным, срывающимся голосом я пропела её раз пять кряду, слова путались и ломались, перемешиваясь с наплывающим страхом и текущими сами собой слезами. На пятый раз песня выровнялась, а потом я начала новую, и только тогда натянутые до предела нервы стали постепенно успокаиваться.
Таким способом я спасала себя от сумасшествия. От мыслей, заползающих в закоулки сознания.
«Не дать им всем поглотить меня! Я справлюсь!» – мысленно твердила я себе, вытирая слёзы, и песня моя звенела над зелёным лугом и улетала в высокое голубое небо. Разбивались фигуры страшных погорелиц, Донникова, Эйнштейна и призрака, который стоял за всем этим… Наступал день – ясный и солнечный, уносящий всё дурное, обнимающий летним теплом. Сладкий пьянящий воздух с примесью трав, пёстрых луговых цветов и терпкой хвои ласкал привыкшие к пыли и бензину ноздри.
Я должна отодвинуть надвигающееся кольцо черноты. Словно его нет, и всё идёт хорошо. Иначе моя душа не совладает с его силой.
Я скинула босоножки и зашагала по траве босиком, чувствуя, как мрак постепенно отступает и душа заполняется светом.
И только где-то в глубине уставшего мозга билась короткая мысль, которая никак не могла исчезнуть.
Придёт ли конец этому ужасу, развеются ли тучи надо мной, наступит ли светлое время?..
Богатовскую среднюю школу я отыскала довольно быстро. Она стояла почти у самой кромки леса, на небольшом холме, слегка скособочившись и представляя взору перекошенную крышу. Часть прогнившего дощатого забора была повалена, трава вокруг него поднялась уже в человеческий рост. На одной доске сушились пыльные калоши. На потрескавшейся и выцветшей деревянной вывеске значилось «Средняя школа с. Богатое». Казалось невероятным, что школа ещё работает. Скважина в допотопном висячем замке заржавела, но пошевелив его, я, к своему удивлению, выяснила, что дверь не заперта, и попала в пахнущий сыростью облупившийся узкий коридор. Пройдя дальше, обнаружила несколько маленьких комнаток-классов с партами и чьей-то забытой тетрадкой на одной из них. Всюду стояла безлюдная прозрачная тишина, но классы, залитые ярким солнечным светом, выглядели очень уютными. В самом конце коридора оказалась небольшая ухоженная каморка, которую наполнял умопомрачительный аромат пирогов с капустой. Пироги лежали на красивой тарелке с яркой узорчатой каймой. По деревенской традиции выпечка была прикрыта чистенькой хлопчатобумажной салфеткой. Я почувствовала, что ужасно хочу есть, но при виде пирожков вмиг обострилось неприятное воспоминание о поезде и полустанке Комсомольский, да и брать чужое я вовсе не собиралась. К счастью, на подоконнике нашёлся чайник с кипячёной водой.