— Я так и слышу, как в твоей голове ворочаются мысли, типа “Я во всём виновата!”, “Нет мне прощения!”. Не занимайся самоедством, Виолетта. Этим детям нужна вера в лучшее, а по тебе не скажешь, что они идут в безопасное место.
— Ты прекрасно справляешься с ролью мотиватора, — фыркнула я, задетая за живое. Как бы то ни было, но Агафон прав. Раскисать я не имею права.
— Пока да, но ненадолго, — вздохнув, признался мужчина. — Я с вами только до Каристополя. Посажу на корабль, напишу весточку знакомым, чтобы вас встретили и расположили с комфортом.
— А ты? — нахмурилась я. — Погоди, ты что, останешься? Но, зачем?
— Не хочу тебе лгать. У меня есть связь с другой оппозицией, — признался Агафон. — Я уверен, жрецы не упустят возможность провести публичную казнь. Чтобы одним показать, как временная власть борется с преступностью, а другим, как опасно идти против воли глав королевства. Есть маленький шанс сорвать казнь, умыкнув пленных прямо из-под носа.
— Я с тобой, — прежде чем подумала, выпалила я.
— Смеёшься? — фыркнул мужчина. — И что ты там будешь делать? И как же дети?
— Знаешь, а я ведь сначала сказала, а потом подумала, — задумчиво пробормотала я. — Но ещё чудесатей, что я чувствую — мне нельзя уезжать из королевства. И Альфи тоже.
— Знаешь, возможно ты права, — мрачно откликнулся Агафон. — Думаю, стоит посетить Айнару. Примерно через пару часов будем у неё, нам как раз по пути.
— Айнара? Кто это? — поинтересовалась я.
— Старая провидица. Она несколько экстравагантна, но дар старухи действительно силён.
— Я не верю в гадалок, — усмехнулась я. — Шарлатанки, не более.
— На Земле возможно, а здесь дар либо есть, либо нет. Тем более, никто не согласится даже притворяться провидицей, потому как не лёгкий это путь.
— Я тебе доверяю. И если ты думаешь, что это важно, то я согласна, — скрепя сердце, согласилась я.
— Мы не уплывём одни, — раздался мрачный, мальчишеский голос за спиной.
Керн. Самый старший из ребят сейчас смотрел на меня хмуро, упрямо. Он уже был готов к спору, готов отстаивать своё мнение.
— Керн, послушай, — начала я.
— Нет, Виолетта. Если есть хоть малейший шанс спасти родителей, то мы поможем.
— Чем? — вспылила я. — Чем вы поможете? Тем, что ляжете в неравной борьбе? То-то родители будут рады узнать, что они там, за застенками, собрав всю волю в кулак, молчали о вас. И всё зря, потому что кучка ребятишек решили, что они герои.
— Мы не оставим родителей здесь, — упрямо возразил пацан, заставляя меня горестно застонать.
Ну что за упрямец! Понятно, в нём говорит юношеский максимализм, вера в победу добра над злом, но это ведь сказки. В жизни так не бывает!