– Извините, я пойду. Хочу увидеть родителей ещё раз. Мы очень давно не виделись.
Не смогла усидеть на месте. Ушла, дав возможность Хаджар выполнить, наконец, свой долг и донести хозяйке обо всём происходящем в доме. Почему-то была уверена: так и случится.
– О чём они говорят? – спросила уже внизу у Махмуда, а тот пожал плечами.
– Я не знаю. Простите, но вам туда не следует заходить. Не сейчас, – терпеливо возразил мне громила, когда попыталась обойти его и войти в столовую.
– Хочешь заставить меня подслушивать? – попыталась пошутить, но смешно отчего-то не было. Ни мне, ни Махмуду.
– Подслушивать вам я не могу запретить, – тихо проговорил он и отвернулся спиной. Мол, ничего не вижу, ничего не замечаю.
О, как.
Я приблизилась к двери, встала у стенки. Припадать ухом не стала, дверь была слегка приоткрыта, и я отлично всё слышала. Только вот то, что донеслось до моих ушей в следующую минуту, заставило забыть о правилах приличия и буквально распластаться на стене.
– Да пошёл ты со своими Шевцовыми знаешь куда? Ты, сынок, думаешь, я слеп? Ты думаешь, я не знаю, что моя дочь не виновата?! Думаешь, я не знаю, что с ней происходило? Что этот ублюдок с ней творил, думаешь, не знаю?! Да я получше тебя знаю, чем вы, богатеи, пропитаны! Чем вы дышите и чем несёт от вас! Я прошёл Первую чеченскую войну! Я ваш Грозный защищал! Не только русских в нём, но и ваших! А потом вернулся, чтобы спокойно растить свою дочку и обеспечивать семью! Я своими руками строил её будущее, пока не пришёл щенок вроде тебя и не забрал у меня мою девочку! Пока не обесчестил её, как последняя мразь! Я хотел его убить. Хотел удавить эту тварь своими руками! Но они прислали мне записи… Записи, на одной из которых эти ублюдки мою дочку… Надю мою… Мать Нади тогда беременна была. Увидела это, и выкидыш случился. Через несколько дней я включил вторую запись. На ней была уже другая девочка. Ровесница Нади, а может, даже младше. Накачанная то ли алкоголем, то ли наркотой… Они её едва не извели. Порезали всю. Я узнал потом, девочка чудом выжила. Но её увезли куда-то, я не смог найти. Такого зверства, сынок, я не видел даже на войне. Там было всякое, но там… Там ты стоишь лицом к лицу с врагом и знаешь, за что воюешь. А эти девочки… Чем они провинились перед этими уродами? Да ничем. Просто те хотели развлечений.
Вдох-выдох, вдох… И воздух застревает в лёгких, превращается там в огненный ком. Я закрываю глаза, слегка покачиваюсь.
Чьи-то руки хватают меня за плечи, открываю глаза. Это Ирина. Телохранительница. Она что-то спрашивает меня, с беспокойством заглядывает в глаза, но я не разбираю слов. Отстраняю её от себя и снова припадаю к двери. Плевать, что обо мне подумают все эти люди. Плевать…