До шести еще время есть. Подавив тяжкий всхлип, пошла в ванную, чтобы как - то смыть следы своего несчастья. Из зеркала на меня смотрела самая настоящая печалька. Глаза красные, нос распухший. Обвела взглядом стены, полочки. Потом подумалось, что эта квартира стала первым моим самостоятельным жильем. Я тут уже привыкла, чуть ли не сроднилась, выдраивала все с любовью, перекрашивала облупившиеся двери и окна.
Но поторопиться не мешало.
Я метнулась в свое кафе и, к счастью, застала хозяина. Просить о помощи было, конечно, верхом наглости, ведь я и так у него буквально вытребовала отпуск. Но другого выхода не было.
- Левон Оганезович! Я знаю, что исчерпала лимит вашей доброты. Но мне, кроме вас, никто не может помочь, - бессознательно я сложила руки в молитвенном жесте. Изображать жалобно-проникновенный взгляд котика из Шрека необходимости не было. У меня и без этого слезы стояли в глазах.
- Чего тебе еще надо от меня? Расчет без отработки? Даже не надейся, - упитанный пожилой армянин не был душкой. Но не был и извергом, с которым нельзя договориться.
- Вот как раз очень хочу на работу и смогу в две смены работать, если поможете. Разрешите мне только несколько дней переночевать в подсобке. Меня выставили из квартиры, и поэтому мне совершенно некуда идти.
И если вы не позволите, то мне придется просто оставить вам на память трудовую и пешком, с двумя огромными чемоданами добираться домой. У меня нет денег совсем. Но как только получу первуюзарплату, найду хостел, а потом комнату. И .. мне нельзя домой.
- Ариадна! Ты как акула, положил в рот палец, а ты готова руку по локоть откусить. Ты же знаешь, любая проверка, и мне голову оторвут. Поэтому давай - ка не распускай тут нюни, а ищи жилье. Тебе на работу завтра.
Хозяин уже придал своему лицу вид: «Я все сказал» и хотел развернуться, чтоб уйти, как мой невольно вырвавшийся всхлип его остановил.
- Мне ... некуда ... идти, - уже рыдая, выкрикнула я в отчаянии.
- Дня два. Не больше, - недовольно поморщившись, милостиво разрешил он.
Теперь я понимала сцены, когда в фильмах герои от благодарности бросались целовать руки. И я себя едва удержала от такого порыва. Передышка мне нужна была, как воздух.
Левон, очевидно, как и все мужчины, не выносил женских истерик, поэтому, не дожидаясь моего ответа, вытащил телефон и сделал вид, что забыл про меня.
Как же интересно устроен человек. Жизнь, минуту назад казавшаяся свинцово-серой безнадегой, от маленькой удачи заиграла другими красками. Я взбодрилась, как совершенно убитый аккумулятор, которому дали «прикурить», и поняла, что появилась какая-то надежда.