Чёрная тень затряслась, как осиновый лист на ветру – довольно жалкое зрелище.
– Мой господин, мы схватили его!
– Кого? – не понял Змей.
– Проклятое инквизиторское отродье, похитившее вашу дочь.
– И что?!
– Но как же?… Вы же говорили, что дело первостепенной важности… и я подумал…
– Первостепенной важности оно было до того, как вернулась Лекса. И именно из-за неё, кретины.
– Но леди Лейла велела немедленно сообщить вам…
– Леди Лейла вообще в курсе, что её дочь вернулась? Ей хоть кто-нибудь сообщил об этом? Полагаю, нет. По твоей роже сам вижу, что нет, так что не трудись отвечать.
Ворон в плену у её отца, снова? После того, что она тут наговорила. «Чудесно»! Лучше не бывает. Просто – зашибись! Александра уже не находила в себе сил волноваться и на что-то реагировать. Она хотела только одного – чтобы бесконечный день, исчерпав себя, наконец-то скончался.
– Прошу вас, отец! Умоляю! Не причиняйте ему вреда!
Она готова была хоть на колени встать, но веры в то, что это как-то поможет, не было.
Эссус со свистом втянул воздух и гневно обернулся к дочери:
– Замолчи, – только и выдохнул он.
– Мой господин!
Кажется, идиоту в чёрном всё-таки надоело жить?
– Что же мне сказать миледи?
– Ничего Я сейчас спущусь и всё скажу сам.
– Я пойду с вами, отец! – решительно заявил Александра.
– Нет, – прозвучало не менее решительно.
– Всё равно пойду! И вы не удержите меня!
Эссус, не говоря больше ни слова, направился к двери. Александра следовала за ним по пятам.
В коридоре было прохладно, освещение казалось слишком тусклым, а в Главном Зале, где собралось слишком много народу, напротив – удушающе жарко и до рези в глазах много света. Бледные лица казались Александре похожими на гротескные маски. От дикого хохота Медоры ломило виски.
Люди расступались перед Эссусом, как волны перед кораблём, а Александра просто шла за ним, как маленькая лодочка в фарватере.
Люди в чёрном – люди ей отца. Они с любопытством взирали на середину комнаты, где между двумя женщинами, черноволосой Медорой и златокудрой Лейлой, чуть пошатываясь, всё же держался на ногах Ворон.
Перешептывание и смешки куда-то отодвинулись, отошли на второй план, превратившись в ничего не значащий фон. Всё внимание Александры было приковано к молодому человеку в распахнутой алой мантии, из-под которой виднелась белая рубашка.
Появление Александры для него тоже не прошло незамеченным. Стоило ему её увидеть, как Ворон вскинул голову, и её глаза встретились с его, азартно блестящими, кажущиеся сейчас чёрными, а не синими.
Пауза затягивалась. Даже противная Медора больше не хохотала.