Я сбрасываю с себя оцепенение. Делаю шаг в направление Глеба…
Еще один… и еще…
И парень вдруг резко встает и поворачивается ко мне.
— И долго ты собираешься играть со мной в молчанку, Надь?
Он смотрит на меня, нахмурившись. Глаза налиты тьмой, зрачки затопили всю радужку. И в них, кроме холода и мгла, разглядеть ничего невозможно.
Растерянно смотрю на него.
— Ты о чем? Я ни во что с тобой не играю, Глеб.
Весь мой настрой пропадает, когда он подступает ко мне.
— Тогда ответь нормально хоть на один вопрос, который я тебе задал! Что ты, как маленькая? Только и знаешь, что отнекиваться. Повзрослеть бы уже пора, Надя!
Я открываю рот, чтобы ответить хоть на один из вопросов, но парень продолжает, не давая и слова сказать:
— Зачем ты устроила из своего приезда какое-то шоу? — шипит он, когда до него долетает бормотание дочки.
— Прекрати орать! — шепотом отвечаю ему. — Иначе ты разбудишь Алису.
Парень скользит быстрым взглядом по ребенку и, сжав мой локоть, тащит меня на кухню.
— Сумасшедший! — дергаюсь в его руках. — Вы с Верой стоите друг друга! Два полоумных шизофреника! Отпусти меня! И знаешь что?! — толкаю его в бок, и Глеб морщится от боли. — Иди ты к черту вместе со своей заботой!
Парень заводит меня на кухню и, подталкивая к середине, закрывает дверь.
— Надя, сколько же в тебе спеси! — качает головой, не сводя с меня проницательного взгляда. — Как ты вообще умудрилась заиметь себе мужа, с таким-то характером? Невозможно.
«Ах, так!» — восклицаю мысленно, но чувства свои сдерживаю.
Пристально смотрю на Глеба. Его грудь часто вздымается. Глаза бешено горят. Он явно говорит это все, чтобы задеть меня. Ну, что ж, признаться честно — ему это удалось.
— Это тебя вообще не должно волновать, — выгибаю бровь, складываю руки на груди. — А что тебя смущает, Глеб? Я была молода и хороша собой, не обременена ребенком. Ты что думаешь, на меня никто не может посмотреть?
— Я совсем не это имел в виду, — парирует парень и двигается в мою сторону.
— Не подходи, Глеб. Даже близко! — выставляю руки перед собой.
— Надь, я хочу с тобой поговорить. — Он словно не слышит меня, продолжая наступать.
— О чем, Глеб? Мне кажется, здесь все всем предельно ясно. Ты муж моей сестры. Как ты им был, так ты им и остался. Хотя нет, — вкладываю как можно больше сарказма в каждое слово, — ты очень хорошо вжился в роль.
— О чем ты говоришь, Надя? — нахмурившись, спрашивает парень.
— Мне Вера все рассказала про вас, Глеб. Я все знаю. И знаешь что…
Те слова, которые я хочу сейчас сказать, будто пропитанные кислотой, жгут мой язык, мою плоть.