—… тебя Вера любит, а я нет! — Будто клещами выдираю каждое слово, оставляя внутри зияющие раны. — Так что будь мужиком и веди себя подобающе. Как ты сказал? Мы ведь не чужие. И ты прав. Ты муж моей сестры. И знаешь, есть такая фраза: «кто старое вспомнит, тому глаз вон». Забудь, Глеб, что было, этого уже не вернешь.
Я вижу, как дергается его кадык, как глаза наливаются кровью, как пальцы сжимаются в кулаки… и воздуха в кухне становится так мало, что трудно сделать даже вдох.
«Что я сейчас наделала?» — вопрошаю у самой себя.
Меня накрывает воспоминанием тот день, когда я вот так же выпроводила Глеба. Не дав нам ни единого шанса. Все точно так же, как и сейчас, с той лишь разницей, что тогда Глеб еще не был официальным мужем Веры. Зато он им является сейчас.
— Так, а с чего ты взяла, что я претендую на что-то? — голос парня неожиданно становится равнодушным.
Глеб уже взял себя в руки. Расслабился. Только глаза его все еще горят.
Он вальяжно проходится по кухне, специально обходя меня по широкому радиусу.
— Я все давно забыл, Надь. Просто хотел убедиться, что ты не будешь мне докучать своим нытьем по поводу того, что я вывез все старье из квартиры.
Голос надменный, цепляющий. Я понимаю, что он делает это специально, потому что мои слова задели его. Я вижу это по его лицу. Но все же тон обескураживает, сбивает с толку.
— Я и не буду, — спокойно отвечаю ему, — ты и так тут много всего сделал. Не знаю, что там тебе Вера наплела, но если ты вдруг захотел продать нашу квартиру, забудь. Без моего согласия ты этого не сделаешь.
От моего заявления лицо парня вытягивается.
— Что за чушь ты несешь? — удивленно спрашивает он. — С чего ты это вообще взяла? По-твоему, я нуждаюсь в деньгах?!
Я многозначительно смотрю на Глеба. Знаю, что со стороны это все выглядит глупо. Да я на сто процентов уверена в том, что ему наша квартира не нужна. Я так сказала, надеясь на то, что парня заденут мои слова, и он уйдет. У меня совсем не остается сил бороться с чувствами, которые кипят во мне.
И каким же оказывается мое удивление, когда Глеб окидывает меня осуждающим взглядом, действительно разворачивается и, рванув на себя дверь, выходит из кухни, оставив меня одну.
И когда я уже собираюсь последовать за ним, его фигура появляется в дверях, и … — о Боже! — он держит на руках спящую Алису!
Страх сковал мое тело.
— Зачем тебе ты взял мою дочь? — дрожащим голосом спрашиваю его.
— Собирай вещи. Поедешь со мной. Сейчас же! — грубо бросает он.
— Отдай мне Алису! — голос срывается, я не контролирую эмоции.
Подхожу к нему, ожидая, что он отдаст мне моего ребенка.