30. Иногда же мы отсекаем от сердца все и противимся недозволенным движениям, даже когда прекращаем молитву. Но, поскольку мы реже совершаем грехи, то труднее допускаем неподобающие нарушения. И чем тщательнее наш дух остерегается грешить, тем больше он ненавидит те неправды, которыми грешат против него. От сего бывает, что каждый постольку является косным на милость, поскольку преуспел в предосторожности против греха. И поскольку он боится согрешить против другого, постольку требует более сурового наказания за то, чем согрешили против него. Но что можно найти хуже этого порока злобы, который перед лицом Судии не <просто> порочит любовь, но уничтожает ее? Ведь любой грех оскверняет жизнь души, а сохраняемая против ближнего злоба — убивает. Ведь она пронзает ум, как меч, и острие его проходит самые сокровенные недра. Очевидно, что, если этот меч не будет извлечен из пронзенного сердца, то в молитве он не будет иметь никакой помощи от Бога, потому что и к пораненным членам нельзя приложить целительное лекарство, если прежде не извлечь лезвие из раны. Ведь посему Сама Истина говорит: Если вы не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш, сущий на небесах, не простит вам согрешения ваших.[231]Посему Он увещевает, говоря: Когда вы стоите на молитве, прощайте, если что имеете на кого. [232] Посему опять Он говорит: Давайте, и дастся вам; прощайте, и прощены будете.[233]Посему при установлении молитвы Он поставил условие милосердия, говоря: Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим[234], — разумеется, чтобы благо, которое мы просим у Бога с покаянием, мы прежде делали для ближнего, примиряясь с ним. Ведь мы тогда поднимаем лицо к Богу без порока, когда мы не делаем запрещенного зла и когда мы, по ревности, не удерживаем того, что сделал против нас ближний. Ведь наш ум во время своей молитвы подавляется тяжелым смущением, если его или еще оскверняет его деятельность, или укоряет горечь иной злобы против ближнего. Всякий, когда удалит эти две вещи, будучи свободен, возвышается к тому, что прибавлено далее: И будешь тверд и не будешь бояться[235].Ведь, бесспорно, он тем меньше трепещет перед Судией, чем тверже стоит в добрых делах. Ведь, кто сохраняет непоколебимость, тот побеждает страх, потому что, когда он усерднее старается исполнять то, что кротко заповедует Творец, он также безбоязненно помышляет о том, что сурово угрожает.
31. Кроме того, да будет известно, что есть некоторые добрые дела, которыми мы занимаемся неутомимо, и, с другой стороны, есть такие, от которых мы, будучи неискусны, постоянно отпадаем, и опять возвращаемся к ним через большие промежутки времени. Ведь в деятельной жизни ум пребывает без утомления, а от созерцательной — устает, побеждаемый бременем собственной немощи. Ведь он настолько сильнее укрепляется в первой, насколько предает себя попечению о ближнем ради его пользы, последняя же оскудевает настолько быстрее, насколько он, преодолевая препятствия от уз, пытается превзойти самого себя. Первая идет по ровному пути и поэтому более прочно утверждает стезю деятельности, последняя же, поскольку домогается того, что выше нее, скорее, утомившись, возвращается к себе. Это хорошо и коротко изложил Иезекииль, когда он описывает движение тех животных, которых он видел, говоря: