Моралии на книгу Иова (Двоеслов) - страница 91
42. Святые страшатся соблазнов; еретики же не радеют о своем благочестии. — Но святые мужи пока пребывают в этой жизни, с чуткой осмотрительностью блюдут себя, чтобы ходящий лев, скрываясь в засаде, не приблизился к ним, то есть, чтобы древний враг, скрываясь под видом какой-либо добродетели, не поразил бы их. Они наблюдают, чтобы голос львицы не беспокоил их ушей, то есть, чтобы слава Вавилона не отвлекала их чувства от любви к небесному отечеству; они блюдут, чтобы зубы детенышей льва не уязвляли их, то есть, чтобы мнение порочных не укоренялось в сердце. Но еретики напротив, как бы уже спокойны относительно своей святости, потому что они предполагают, что благодеяниями жизни своей превосходят сами себя. Поэтому ныне и говорится: «Рев льва, и голос львицы, и зубы детенышей льва сокрушаются». Это так, как если открыто сказать: «Мы не подвержены никаким ударам потому, что попираем силу древнего врага, и жажду земной славы, и все соблазны порочных превосходством заслуг нашей жизни». Поэтому еще прибавляется:
22
Стих 11. Тигр погибает без добычи, и детеныши льва рассеиваются.
43. Сатана и львом правильно называется, и тигром, и муравьиным львом. Еретики гордятся, будто о победе сатаны. — Это наименование тигра обозначает туже самую вещь, обозначенную наименованием льва. Конечно, сатана называется львом из-за жестокости, а из-за многообразия коварства удачно называется тигром. Ибо он выдает себя человеческим ощущениям, то словно погибшим, то является как ангел света. Он то прельщает ласками умы глупых, то в своих наветах скрывается под видом добродетели. Итак, это чудовище, покрытое такой пестротой, справедливо именуется тигром, но как мы прежде сказали, у Семидесяти Толковников оно именуется муравьиным львом. Ясно, что это животное скрывается в пыли, чтобы, как мы сказали, убивать муравьев, несущих зернышки, так, без сомнения, падший ангел, сверженный с небес на землю, овладевает умами справедливых, готовящихся к возобновлению благих дел, на пути их совершения; и когда он хитростью одолевает их, он убивает их, словно муравьев несущих зернышки. Он справедливо называется муравьиным львом, то есть львом муравьев, ибо он, как мы сказали, для муравьев — лев, но для птиц он — муравей, потому что, бесспорно, как древний враг по отношению к уступающим ему — силен, так по отношению к сопротивляющимся ему — слаб. Ибо если наветы его находят отклик, то его, словно льва, никто не может остановить, если же им оказывается сопротивление, то он делается маленьким как муравей. Следовательно, для одних он — лев, для других — муравей; ибо плотские умы едва ли могут вынести жестокость его, а что касается духовных, то они попирают его слабость ногой добродетели. Итак, еретики, так как гордятся предполагаемой святостью, словно радуясь, говорят: «муравьиный лев», или, по крайней мере,