– Нельзя, дорогая, – ответила она, – Мы примем. Потом будем думать, что делать дальше. Дочь, иди в дом. Переоденься.
–Я – не его невеста! –не согласилась возмущенная девушка, мечтавшая провалиться. Родственники, привлеченные непонятной суетой, подошли ближе и нахмурились, поняв, о чем идет речь.
–Ярет, отведи сестру в дом, –жестко, как иногда в лечебнице, когда надо было действовать и не было времени на выяснение отношений с паникующими родными или больным, приказала Ялма, –Так положено, Кастия. Тебя позовут. Иди и успокойся. Будь умничкой, дорогая!
Ярет осторожно ухватил расстроенную сестру за талию, и, толкая перед собой, почти внес в дом.
Веселые песни и шутки на улице раздавались все ближе к их дому. Сваты уже почти достигли забора, но не могли разглядеть, что происходило внутри него из-за закрывавших обзор цветущих кустов и деревьев. То, что невеста не совсем согласна, они тоже не видели. Как и ее брата, который снова поймал встревоженную девушку, которая умудрилась вырваться из его хватки, но не стал разбираться, что она хотела сделать, а просто затащил ее в дом, закрыв за собой плотно дверь.
Им встретился на пути выбегавший из дома Хаид, которого позвал успевший сообщить о надвигавшейся проблеме зять.
– Я видел утром Нерита, и он ничего не сказал о планах, –недоумевая по поводу срочности такого поступка соседей, сообщил он жене, которая наскоро избавилась от платка и фартука и пригладив волосы встала рядом с ним у порога.
– Кастия тоже сказала, что был спор, а не договоренность, –ответила она, пытаясь скрыть свою озабоченность и мысленно продумывая, как быть дальше, –Террин, верно, решил взять быка за рога.
Она покачала головой, понимая, что Кастия так просто это ему не спустит. Их девочка могла быть очень упряма, если ее к чему-то принуждали. Проще было договориться миром, но мужчины разве могут это понять, пока не наступят разок на эти грабли? Она тяжко вздохнула, глядя на мужа.
– Он сам себе все усложнил, –огорченно проговорила она.
–Эх, молодость, –согласился муж, –не живется ему спокойно. Все испытывает жизнь на прочность.
Оба понимающе усмехнулись, совершенно не разделяя тревоги и расстройства дочери. Впрочем, ей положено это по праву. Это мужчина решает идти свататься или нет, а девушка должна принять сватов и поговорить с ним. Какая вообще откажется от такой чести? На их памяти таковых и не было никогда.
Парни считали лентой на своей груди каждую девушку, с которой "дружили" под покровом ночи. Девушке же, которая хотела выйти замуж, не надлежало бегать на подобные ночные свидания. Ей честью были вот сватовства, когда жених, его родные, друзья шли к ее дому и уговаривали их показать ее и сговорить в жены. Один-два отвергнутых жениха не портили репутацию, а наоборот поднимали ценность невесты. А вот за третьего уже точно следовало идти замуж, не отказывая. Излишняя разборчивость для нее была не полезной, а порицающей.