- Так мы к лодьям своим шли, что на Чернаве, а к нам верный человек вышел, говорит, там засада, заозерские напали. А мы в малой дружине шли, не осилить. Вот и решили князь с воеводой к тестю пробиваться за подмогой, ну, к тебе. Чуть до Утицы не дошли, а тут опять засада, вот биться пришлось. Да князь мой тебе лучше расскажет, вон он сзади идет, ему-то не по чину бежать. А я уж так соскучилась, что бегом к тебе заспешила, - и Елена, наивно хлопая ресницами, заглянула отцу в глаза.
- Супружник сам за тобой ездил? - настороженно спросил старый князь и как матерый волк перед охотой глубоко потянул ноздрями воздух.
- Сам, - так же наивно хлопая ресницами, ответила Елена.
- Все ли ладно у вас?
- Ладно, а к чему ты спрашиваешь?
- Так, Петрилка сказал, в слезах ты была на заставе, - взгляд отца испытующе стал сверлить дочь.
- Зла я была, что Забавку ты ко мне следить поставил, до слез обидно было, - Елена выпятила нижнюю губу.
- Ну, не дуйся, я ж волнуюсь за тебя, не нравятся мне эти чернореченские, уж больно дури много. Не обижали тебя?
- Да разве ж князь мой даст меня кому в обиду? - беспечно улыбнулась Елена, делая вид, что не заметила намека отца. Мстислав что-то хотел ответить, но тут подошел Димитрий. За ним с холма спускалась немногочисленная дружина.
- Здрав будь, тесть мой! - громко поприветствовал он Залесского князя.
- И тебе здравия, зять мой, - хитро прищуриваясь, ответил Мстислав. Вблизи Димитрию сразу бросилось в глаза, как похожи отец и дочь: в чертах лица, во взгляде, в жестах.
- Спасибо за помощь, отогнали псов, сами, должно б, не справились.
- Мои доброхоты давно их заметили, рыскали вдоль Утицы по твоему берегу, как поджидали чего. Решили мы, что заставы наши повоевать хотят, больше им здесь, вроде, делать нечего. Поставил я сторожи тайные, чтоб глаз с них не спускали, а тут поутру люди мои прибежали, говорят, бой на той стороне идет. Вот решили посмотреть поближе, уж не обессудь, на землю твою забрели, - Мстислав извинялся словами, но в голосе не было ни капли раскаяния, он говорил как хозяин положения, и Димитрий это чувствовал. За спиной Залесского князя стояла большая дружина, за спиной князя Чернореченского - десяток смертельно уставших людей.
- Не гневаюсь я, - как можно равнодушней произнес Димитрий. - И я б так поступил.
- Дозволь, зять мой, мне наедине с тобой переговорить, - в голосе Мстислава звучала липкая сладость.
- Изволь, - согласился молодой князь. Елена испуганно переводила глаза с отца на мужа, крепко прижимая пелену к груди.
Князья отошли в сторону так, чтобы их разговор не был никому слышен. Димитрий уже почувствовал, о чем будет спрашивать тесть, и не ошибся: