- Мнит он уж себя правой рукой нашего князя, думает, въедет на двор да распоряжаться всем станет, как он в Бежске своем над всеми стоит.
- Пущай не мечтает, - разозлился Димитрий, - и нос свой крючковатый сюда не сует, в Бежске ему и сидеть при Ростиславе! Хотя я бы на месте княгини давно бы мальцу другого дядьку подыскал.
- Не связывался бы ты с ними со всеми, княже, - неожиданно вдруг робко произнес Первак, - вез бы княгиню Елену сюда, а мы бы ее и сами здесь откормили: у нас еда сытная. Отдохнула бы, похорошела, детишек тебе нарожала. А если уж и впрямь так больна, что помрёт, так честным вдовцом и женился бы на ком хочешь, без греха.
Димитрий просто вскипел от негодования:
- Не думал я от тебя это услышать! Даже Вышата мне слова поперек не сказал. Мать тебя попросила со мной разговоры такие вести?
- Сам я так думаю, ежели обидел - прости, но должен был это тебе сказать, - мягко ответил боярин.
- Вот и я сам решать буду, кто мне подружья! - Димитрий сделал ударение на слово сам, чтобы Первак почувствовал, что лезет не в свое дело. Опять ударили по больному, и кто - лучший друг!
В гриднице установилось молчание. Но Димитрий не мог долго злиться, уже более миролюбивым тоном он заметил:
- И так я тут в затруднение попал. Матери обещал, что за Еленой сам поеду, а Улите в том не решился признаться, разволновалась она больно. Вот и сказал, что бояр за Еленой отправлю. Выходит, как ни крути, а одной из них я солгал. Грешник кругом, а тут ты еще на совесть давишь. Быть - то как?
- Как мать велит, ей первой обещал, - не удержался с советом Первак.
- Да и с Еленой объясняться уж больно не охота, - не обращая внимания на замечание Первака, как бы сам с собой продолжал рассуждать Димитрий. - Бабьи слезы утирать кому ж по сердцу? Разрыдается или в обморок упадет. Как представлю тот разговор, аж дрожь по коже. Не могу себя пересилить.
Тут Пахомий вдруг весело присвистнул, подмигнул друзьям и, оглянувшись (никто не слышит), тихо зашептал:
- Сделаем так, что все довольны будут.
Князь и Первак подняли на него удивленные глаза.
- Мы вместо тебя, княже, Первака за твоей подружьей отправим. Матери обещание дано, что Димитрий за княгиней поедет, так Первак тоже Димитрий. Улите обещал, что бояр за Еленой отправишь, так Первак - боярин. Комоня своего ему отдашь и увальня этого Жидятку, пусть до Успения прокатиться, жиры свои растрясет.
- Не доброе это, - отрезал князь, сдвинув брови, - матери врать не стану.
- Так и не придется.
Пахомий, схватив князя и Первака за вихры, близко притянул к себе и быстро начал им нашептывать что-то в уши.