Она как-то разочарованно усмехнулась.
— В тот день, когда мы были дома, когда… Олеся устроила истерику и уехала. Тогда и поняла, что она для тебя что-то значит. Я хотела добиться от вас обоих признания, а получила спектакль, — пожала плечами она. В глазах её застыли слезы, и от этого мне было так погано! Ненавижу себя за эти слезы. И за слезы Леси ненавижу… — Ты же говорил, что любишь меня, Руслан. Неужели твои чувства к Олесе настолько сильны?
— Сильны. — Я не мог врать ей, глядя в глаза. Не мог, черт подери! Вскочив со стула, я схватился за голову и зарычал в бессилии. — Прости меня! — посмотрел на неё в отчаянии. — Прости, что снова влез в твою жизнь, прости, что испортил твои отношения с дочерью, прости за прошлое, Наташа… Но я не смогу отказаться от неё. Я люблю её. Люблю.
— А она? — спросила Наташа, не сводя с меня взгляда. Теперь она казалась спокойной, будто бы тот факт, что мы с Олесей вместе её всего лишь возмутил, но никак не расстроил. Скорее всего, это лишь видимость, всего лишь попытка держать лицо. Что же, у Наташи отлично выходит. Я почти поверил.
— Она тоже любит меня.
— Она говорила тебе?
— К чему ты клонишь, Наташ? — нахмурившись, я оперся руками о спинку постели.
— Олеся молодая девчонка. У неё ветер в голове гуляет, Руслан. Ты правда думаешь, что ей нужны серьезные отношения? Брак, дети… тебе же это нужно. Но тебе почти сорок, а ей только двадцать. У неё вся жизнь впереди, а ты…
— Такое чувство, что я дряхлый старик! — воскликнул я, на что Наташа улыбнулась и произнесла:
— Конечно нет. Но у вас разные ценности, разное мировоззрение. Я переживу тот факт, что моя дочь и мой любимый мужчина за моей спиной… Переживу, Руслан. И даже приму и пожелаю вам счастья, но… — Она покачала головой. — Нужно ли это Олесе? Просто подумай, куда загонят её отношения со взрослым мужчиной?
— Я не собираюсь давить на нее! Я просто хочу быть рядом! — продолжал доказывать не Наташе — себе, что она не права. Но зерно сомнения, посеянное ею, быстро дало ростки и укреплялось в моей голове. Наташа ведь и правда могла не иметь отношения к перемене настроения Леськи. Та могла сама засомневаться в принятом решении быть со мной. И разве мог я винить её?
— Не руби сгоряча, Руслан, — произнесла Наташа и снова потянула ко мне руку. Я приблизился и снова уселся рядом. Спрятал её маленькую ладошку в своих и вздохнул. — У нас с тобой будет ребенок. И я сделаю все, чтобы он был счастлив. То, что я не смогла дать Лесе — настоящую семью, я хочу дать ему.
— Это нечестно, Наташ, давить на такое, — сдавленно выговорил я.