— Я… Я даже не знаю, что сказать, — выговорила я. — Лена ревновала тебя к жене?
— Да.
— А теперь ко мне, — утвердительно мотнула головой.
— У Лены психическое расстройство. Даша перерезала себе вены, заперевшись с маленькой Леной в ванной. И пока не пришли родители, малышка сидела и смотрела как истекает кровью Даша. Это отложилось. К тому же в детстве у неё был синдром дефицита внимания, ей провели курс терапии, но все равно она не совсем нормальный человек, Яна.
— Ты считаешь её сумасшедшей?
— Нет, конечно нет, но… У неё что-то вроде навязчивой идеи. Она не желает видеть рядом со мной кого-то, кроме себя. Узнав о наших с тобой отношениях, она грозилась встретиться с тобой, и что-нибудь сделать, если я тебя не брошу. Это прокатило с Ингой. Но не с тобой.
— Инга тоже не знает правду?
— Нет, — усмехнулся он. — Она свято верит, что Лена была моей любовницей, а я не видел смысла её разубеждать.
— А я?
— А ты… — Олег шумно выдохнул, потер лицо ладонями, а потом продолжил, снова посмотрев на меня: — Я не должен был впутывать тебя в эту историю. Я прекрасно понимал, что, начав отношения с девушкой, которая даже младше моей дочери, той это, мягко скажем, придется не по душе. Но я влюбился в тебя, Ян. Я видел только тебя, и когда Лапышева заявила, что исключает тебя из группы, не смог оставить. Хотя знал, надолго меня не хватит рядом с тобой.
— Я такая никчемная, что меня никто не хотел брать, — едва слышно произнесла я.
— Ты дурная, Яна, — улыбнулся Олег. — Ты импульсивная, и это твоя самая главная проблема. — Я не держу на тебя зла за интервью. Инга мечтала отомстить, разрушить мою карьеру, показать на что способна брошенная женщина. Ты — лишь средство достижения её цели, и я сам толкнул тебя в её лапы. Я так же недооценил Лену, и её желание отделаться от тебя.
— А зачем были нужны эти два дня, я не понимаю… Разве они что-то могли изменить?
— Я хотел поговорить с Леной еще раз. Слетать в Америку и попытался достучаться до неё, но она…
— Она приехала сама.
— Да.
Я опустила голову, не в силах выдержать взгляд Олега. Он только что обнажил свою душу, и у меня не было сомнений в правдивости каждого его слова. Он хотел уберечь меня. Всегда и во всем. И пусть иногда его методы были мне непонятны, Олег Коршунов был единственным человеком, за исключением бабушки, которому было не все равно на Яну Абрамову.
— Ты любишь её? — спросила я, хотя знала ответ наперед.
— Конечно люблю, она моя дочь, — подтвердил Олег. — Но тебя я люблю гораздо сильнее, Яна.
— Только не знаю за что, — всхлипнула я.