Смысла ему врать мне не было. Я правда напилась и правда искала возможность избавиться от девственности назло Коршунову. Зажмурившись, я помотала головой, к горлу снова подступила тошнота. Господи. Яна, у тебя очень мало мозгов, а ты остатки то собрать в кучу не можешь. Те отрывки, что мне удалось воскресить в памяти, лишь подтверждали слова Олега. Руки на моем теле. Чужие руки, не руки Коршунова. Я невольно посмотрела на его ладони. Эти бы я точно запомнила. И то, что я звонила Олегу — тоже правда. В моем телефоне висел исходящий вызов, сделанный в три утра, и разговор продолжался две минуты. И как меня полоскало в его машине я тоже вспомнила. К сожалению, это — самое четкое мое воспоминание. Ну еще его глаза, пылающие гневом, когда он, остановив машину, пытался вытащить меня на улицу, а я упиралась в его грудь руками. А вот что было потом — не помню. А хотела бы.
— Ладно. Прости меня, — выговорила я наконец. Пожалуй, в данной ситуации эти слова — самое лучшее, что я могла произнести.
Олег продолжал молча сверлить меня тяжелым взглядом. И только лишь спустя минуту соизволил кивнуть.
— Ладно. Продолжим тренировку.
— Мне плохо.
— Станет еще хуже, — бросил он, поворачиваясь спиной, — если не заткнешься и не будешь выполнять мои указания!
Набрав ход, он в две подсечки оказался на другой половине катка и затем, разогнавшись, скрутил тулуп. Четверной тулуп. Так легко, будто бы до сих пор продолжал спортивную карьеру. Я аж рот раскрыла от неожиданности. А меж тем Олег, снова подкатив ко мне, твердо заявил:
— Именно этот прыжок мы будем с тобой учить.
— Что? — Мне правда показалось, что я ослышалась и как-то не так его поняла. — В смысле учить? Четверной?!
— Да, — как ни в чем не бывало, ответил Олег. — Ты же хочешь попасть на Олимпиаду, Абрамова?
— Хочу, но… — по телу моему пробежали мурашки, руки, казалось, заледенели и посинели от внезапно окатившего меня холода.
— Тогда никаких «но», — жестко ответил Олег. — Ты сказала, что готова пахать, так?
— Так.
— Тогда ты будешь пахать, Яна! Я просто так время на тебя тратить не собираюсь, и без того слишком много внимания уделяю.
Я вскинула голову и непонимающе глянула на него.
— Что это значит?
— Это значит, что ты либо во всем беспрекословно мне подчиняешься, либо… — Он посмотрел как-то многозначительно, приподняв брови.
— Либо что? У нас договор! Ублажаю Вас, Олег Евгеньевич, в постели, а Вы меня тренируете!
— Пока ублажал тебя только я, — ухмыльнулся Олег, хватая меня за руку и снова привлекая к себе так, что я ощутила выпуклость в его паху. — И сегодня мы это будем исправлять, малышка. А пока… — нагло улыбнулся он мне в лицо. — Продолжаем тренировку!