В конце концов я сдалась и уступила тревоге. Натянула поверх майки, в которой спала, комбинезон, и пошла изучать дремлющий дом. Вообще, сменной одежды с собой у меня фактически не было. Если не считать мятое бальное платье, в котором меня сюда доставили. Я носила то, что нашла в шкафу своей комнаты: три комплекта полувоенной униформы. Майки и шорты выглядели совсем по-мужски. Но выбора у меня не было. Ходить, не снимая, неизвестно сколько времени, в одном и том же платье, с километрами ткани вместо юбки – мечта извращенки. И как женщины в древние века жили, имея вместо нормального бюстика корсет, а вместо брюк или стандартного платья гору тюля и полотна.
В коридоре было темно ровно до той минуты, как я высунула свой нос из комнаты. Наверняка, сработали какие-то датчики, так как стоило мне только выглянуть в коридор, как сразу вспыхнул приглушенный свет. Я хмыкнула и пошла на лестницу.
Внутреннее предчувствие настойчиво гнало меня вниз. Я постояла немного на лестнице, прислушиваясь к тишине. Посмотрела вверх. Нет, не пойду туда. Освещения там нет, я скорее из-за собственной дурости пострадаю там, чем из-за того, что там реально что-то не так.
Первый этаж встретил меня сонной тишиной и рассеянным светом. Постояв немного на нижней ступени, я двинулась в сторону комнаты с пищевым автоматом. Но там тоже было тихо и темно. Только слабо мерцали индикаторы на автомате.
Обругав себя дурой и параноичкой, я решила обойти еще холл и заглянуть в комнату с медкапсулой, а потом идти все-таки досыпать. Скорее всего, со мной сыграло злую шутку то, что я физически практически ничего не делаю, соответственно, не устаю. Я медленно шла вдоль стены, лениво оглядывая пространство. И думала о том, что нужно что-то менять в своем распорядке дня. А то так и до помешательства недалеко. За пять лет я привыкла к строгому расписанию в Академии, к тому, что я постоянно в движении, что постоянно среди живых. А тут, кроме как с самой собой, поговорить больше не с кем.
Я была уже на пороге комнаты, в которой установлена медицинская капсула и стояли еще какие-то приборы, когда меня скрутил первый спазм. Внезапно, безо всяких предпосылок и предвестников, в животе родилась боль такой силы, что я невольно упала на колени. Спазм длился всего секунд пять. Но боль оказалась настолько сильной, что я не смогла дышать. Словно огромный голодный зверь, она рвала мне на части все внутренности. Я даже на какое-то время выпала из реальности.
Когда приступ прошел, я с трудом поднялась на дрожащие ноги. Боли словно и не было. Но мне было страшно. Даже не так, мне было жутко. Одна в огромном доме, без средств связи и возможности выбраться, где-то на краю света. Случись что, и никто не узнает, что произошло. Найдут небось только полуразложившийся труп.