Губы Джеймса легко коснулся её губ. Несколько секунд ничего не происходило, и Джудит уже подумала, что этим всё и обойдётся, как её непутёвой братец с силой рванул её к себе и… поцеловал уже по-настоящему.
Когда его язык прошёлся по её плотно сомкнутым губам, Джудит с трудом сдержалась, чтобы не оттолкнуть Джеймса от себя. Конечно, игра есть игра, но… не стоит заигрываться слишком сильно.
Она отступила назад, перехватив потяжелевший взгляд Райли и горящий – Абигайль.
Джеймс с усмешкой пожал плечами:
– Все довольны, господа? Засчитано?
– О, да! Мы получили даже больше, чем рассчитывали.
Глава 18. Семейный ужин
Йоль – время, когда Колесо Года вновь начинает свой бег.
Корабль нёс их домой, из тёплого Эльхарда в морозную Танарию, возвращая в месяц, знаменующий собой приход долгих холодов и тьмы, в зимнее солнцестояние, длящееся 13 долгих ночей, начиная с Дня Матери. Туда, где надо всем властвует ночь, когда солнечный свет, даже присутствуя, не греет.
На пристани их встречала Лавиния. Отец, как обычно, был где-то в делах и разъездах.
Обнявшись на прощание, друзья распрощались.
– Я провожу Бекки и вернусь, – пообещал Райли Джеймсу. – Не заставляй своих ждать, это невежливо, – попросил он. – Просто оставь адрес, я доберусь сам.
Джудит с трудом подавляла желание дать хорошего пинка этой Мисс-Совершенство. Как же та ей надоела! Когда же Робинсон уже исчезнет из её жизни?
Джеймс, пожав плечами, приложил листок бумаги к кирпичной перегородке платформы и, нацарапав грифелем несколько строк, протянул другу:
– Буду ждать.
Отец, к удивлению близнецов, был дома. Джудит он показался безмерно уставшим, осунувшимся, словно даже постаревшим.
Выяснилось, что к обеду собирается пусть и небольшое, но общество – старшая сестра матери, которую Джудит с детства терпеть не могла, наносила им визит.
Тётушка Лидия всегда считала слабостью сочувствие к чьему-либо положению. Она вообще сочувствие считала слабостью. Даже сухие сухари рядом с этой желчной, полной злобы и высокого самомнения, особой казались мягкими созданиями.
Любимым занятием тётушки было говорить людям гадости, которые полагалось терпеть молча из несуществующего к ней уважения.
Хуже нелюбимой тётушки была разве что её дочь – Делли, вечно сонная особа с коровьими глазами и тугими локонами.
Сказать, что присутствие тётушки и кузины было некстати – ничего не сказать. Эдвард Райли собирался явиться на обед, что говорится, с «прямо улицы» и Джеймс не успел бы помочь ему одеться подобающим образом. Мероприятия угрожало стать катастрофически неудачным.