– Или – так?..
Её маленькие пальчики поднялись к горловине пеньюара и медленно-медленно потянули завязки вниз, расплетая удерживающий одежду узел.
Застыв на месте, Райли не сводил с неё горящих глаз.
Джудит мягко повела плечами и пеньюар распался на две половинки, как распахивается раковина, являя взгляду ловца сияющую жемчужину.
Джудит не видела себя со стороны, не знала, какой желанной и притягательной была в этот миг. Красной рамой был стекающий с её тела шёлк, а она, с совершенной кожей без изъяна, матовой и гладкой, будто отражающей и поглощающей свет одновременно, с мерцающими, переливающимися, как драгоценный металл, волосами, с глазами, серыми и глубокими, как море – была картиной.
Магнитом, к которому так тянуло прикоснуться, что в голове поднимался туман. И единственным желанием оставалось притянуть, смять, овладеть. Сжимать это молочно-белое тело в своих руках, вплавляться в него каждой костью, вбиваться телом в тело до изнеможения, до потери сознания.
В потемневших глазах Райли, в напряжённом лице, в участившемся дыхании отражалось желание взять её быстро, здесь и сейчас, немедля.
Но, наклонив голову чуть вперёд, он только смотрел, смотрел исподлобья, любуясь совершенными, мягкими и плавными линиями точёной фигуры, женственной в каждом изгибе: округлой шеей, мягкой покатостью плеч, угадывающейся под пышной лавиной длинных волос; небольшой но высокой грудью, с розовыми, дерзко восставшими сосками, темнеющими так призывно, что он, даже не касаясь, чувствовал на губах и языке их несравнимый, чуть металлический, неописуемый вкус. Узкая, тонкая талия перетекала в упругие, подтянутые бёдра и ягодицы. Волос на лобке было немного, возможно, из-за моды выбривать интимные зоны, а возможно по вполне естественной причине – лёгкий мягкий пушок стыдливо прикрывал заветную щёлку, распаляя воображение сильнее, чем если бы всё оставалось на виду.
Райли сделал шаг вперёд, приближаясь.
Они оба тяжело, взволнованно дышали.
Поддев пальцами её пеньюар, он неторопливо развёл руки в стороны и одежда, как занавес, разошлась в стороны, заскользила вниз и алой лужицей осталось лежать у ног Джудит.
Смелая девочка!.. Такая светлая – волосы, кожа, – чистое золото. Лишь взгляд кажется потемневшим. Рядом с обнажённой Джудит Райли в своём чёрном костюме выглядел по-настоящему чёрным. А она была обнажённая и уязвимая, открытая и свободная, притягательная до потери разума.
Райли осторожно, то ли играя, то ли боясь слишком рано дать выплеснуться переполняющим его желаниями, лишь кончиками пальцев, прикоснулся к ней, томя. Его прикосновения были невесомыми, как у слепого – едва-едва ощутимое, как крыло бабочки.