По тому же закону души, очищающие себя от греха, становятся тем более легкими, чем усерднее они борются. Самые рьяные приверженцы джайнизма практикуют то, что называется экстремальным аскетизмом – словом, взятым из греческой атлетики и означающим «тренироваться настолько тщательно, чтобы одному превосходить всех прочих на поле». Джины, лучшие атлеты джайнизма, трудились настолько усердно, что их души стали достаточно легкими для всплытия все выше и выше сквозь небеса высшей сферы. Добравшись до 26-х небес, они достигли нирваны и конца своих борений. Теперь пребывают они навеки в состоянии недвижимого блаженства. Спасены, наконец!
Другой интересный аспект джайнизма – то, как его приверженцы переносят свою борьбу за невесомость на мир идей. Так же, как и дурные поступки, неправедные идеи могут утяжелять душу. История определенно показывает, что несогласие в идеях – в том числе, религиозных – одна из главных причин насилия среди людей. Для джайнов доктрина ахимсы или ненасилия распространяется и на их отношение к идеям, а не только телам. Даже в той жизни, что проходит в уме, джайны должны не причинять вреда и поступать ненасильственно. Они уважают то, как разные люди воспринимают и познают реальность, при этом признавая, что никому и никогда не доступна полная картина.
Эту доктрину об уважении они зовут анеканта-вадой. Чтобы проиллюстрировать ее, джайны рассказывают притчу о шести слепых людях, которым предложили описать слона, ощупывая разные части его тела. Человек, трогавший ногу, сказал, что слон похож на столб. Человек, трогавший хвост, сообщил, что он как веревка. Трогавший хобот, утверждал, что слон совсем как ветка дерева. Исследовавший ухо, сказал, что слон – нечто вроде опахала. Проводивший руками по животу, заявил, что слон как стена. А тот, кто трогал бивень, сказал, что слон – это твердая труба. Их учитель заметил, что все они правы в своих описаниях, однако каждый познал лишь часть, но не целое. Мораль этой истории в том, что все люди ограничены в своем познании реальности. Даже не будучи слепыми, они видят ее лишь под своим углом. Это нормально до тех пор, пока они не претендуют на то, что их точка зрения охватывает полную картину, и не принуждают прочих видеть вещи тем же образом.
Для джайнов ограниченность нашего знания является порождением той нереальности, где мы заперты в нашем падшем существовании. Только просветленные достигают идеального знания. Что бы мы ни думали о прочих аспектах джайнизма, его поощрение духовной скромности в религиях встречается редко. Последние предпочитают думать, что обладают предельным знанием вещей и гонят от себя мысль, что все они – слепые попрошайки, бранящиеся из-за формы слона.