На Западе в основе представлений о будущем лежали не упования на освобождение из круговорота существования, а другие концепции посмертной жизни. Происхождение слова «ад» (hell) помогает понять, что оно могло значить. На англо-саксонском – языке древней Англии – адом называлась преисподняя, обитель умерших душ. В Ветхом Завете это место именовалось Шеолом. И считалось оно, скорее, не жутким, а тоскливым, миром уныния. Даже сегодня в ходу выражение: «Там было уныло, как в аду». Подобно людям, которые никогда не смогут полностью оправиться от тяжелой болезни, мертвые болтаются в подземном мире, словно тени, ожидая того, что никогда не произойдет.
Однако в истории религии нет ничего постоянного, и перемены касаются даже жизни после смерти. Результатом Вавилонского плена стало проникновение в иудаизм персидских идей. Одна из них – о том, что после смерти души вовсе не превращаются в вечных постояльцев больницы подземного мира. Они разделяются, погружаясь в райское блаженство или в адские мучения. Подобные представления о загробной жизни никогда не были широко распространены в иудаизме, хотя среди евреев в I веке н. э. и находились их приверженцы. Одним из них был Иисус. Пусть говорил он об этом немного, но, судя по всему, считал существование ада само собой разумеющимся. Причем употребляемое им слово придало пониманию ада новый, пугающий смысл.
Иисус говорил, что каждый, кто презирает или мучает[7] детей, будет отправлен в геенну огненную, «в огонь неугасимый». В некоторых древнееврейских текстах геенна означала место, где после Судного дня будут наказывать грешников. В позднейшей традиции считалось, что так называлась иерусалимская свалка, где сжигали мусор и всегда было дымно, поскольку мусор никогда не заканчивался. Теперь уже невозможно с точностью сказать, что имел в виду Иисус, используя это понятие как метафору бесконечного страдания. Но с тех пор никогда не угасающее пламя стало неизменным атрибутом ада. Шестью столетиями позже, когда был написан Коран, осужденные на вечные страдания буквально ощущали дыхание пламени ожидающего их мучения. Брошенные в горнило, они слышали голос Вседержителя, вопрошавшего: «Разве не посылал я вам Пророка?»
В Коране ад описан намного детальнее, чем в христианском Писании. Такой рассказ, полный красочных деталей, совсем не случаен. Людям давали понять: если они не послушаются предостережений Пророка, их не просто отправят гореть в адском пламени, но в качестве дополнительной пытки им будут лить на голову кипяток. Ко времени рождения Пророка эффективные менеджеры Преисподней действовали согласованно и прекрасно знали, как организовать слаженную и ужасающе действенную структуру. Приводить людей к религии через запугивание всегда было эффективной стратегией. Проблема, с которой столкнулось христианство в своей конкуренции с исламом, была в том, что Коран наводил больший ужас, чем Новый Завет. Христианство решило поднять ставки. Пусть священный текст Церкви не мог превзойти Коран по своему пугающему воздействию, зато у него в арсенале было другое оружие, которым не обладали мусульмане.