— Значит, — уточнил я, — в этом стихе не кроется отрицание Его божественной природы?
— Нет, — уверенно произнес он. — Безусловно, нет. Это со всей очевидностью вытекает из контекста.
МУЧИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС
Библия учит, что Отец добр и любит Своих детей. То же говорит Новый Завет об Иисусе. Но если Он добр, как же Он может отправлять людей в ад? К тому же в учении Иисуса об аде сказано больше, чем в остальном Писании. Не противоречит ли этот факт утверждениям о Его благости, кротости и милости?
Задав Карсону этот вопрос, я сопроводил его весьма резкими словами агностика Темплтона: «Как мог сострадательный и милосердный Отец Небесный сотворить бесконечный ад и веками посылать туда миллионы людей только за то, что они не могут или не хотят принять некие религиозные убеждения?»[87]
Этот вызывающий вопрос ничуть не рассердил Карсона.
— Давайте-ка проясним, — сказал он. — Для начала, я вовсе не уверен, что Бог посылает людей в ад просто потому, что они не придерживаются определенных убеждений.
Он немного подумал и, стремясь дать максимально полный и подробный ответ, начал издалека — с темы, которую большинство современных людей считает нелепым анахронизмом. Он заговорил о грехе.
— Представьте себе Бога в начале Творения, с мужчиной и женщиной, которых Он сотворил по Своему образу и подобию. Первая их мысль, как только они просыпаются поутру, — мысль о Боге. Они искренне любят Его. Им радостно делать то, что Он им велит. Их отношения с Богом и между собой полны гармонии.
Но человек пал: он взбунтовался против Бога. Сотворенный по Его образу, он возомнил себя центром Вселенной. Не буквально, конечно, — но Адам и Ева мыслили именно так. И именно так мыслим мы с вами. Все, что мы называем «социальной патологией» — война, злоба, насилие, тайная зависть, гордыня, комплекс неполноценности, — связано в первую очередь с тем, что из наших отношений с Богом ушла гармония. Вслед за грехом в мир вошло страдание.
В глазах Бога это ужасно, это омерзительно. Что же Ему делать? Если Он скажет: «Ну и ладно, Мне это безразлично», — значит, Его не волнует зло. Это как если бы мы с вами сказали: «Ах, истребление евреев — ну, мне это безразлично». Разве не страшно подумать, что Бог может быть равнодушен к таким вещам?
Но если Он неравнодушен к таким вещам, значит, Он неравнодушен и к тому, что люди, которых Он сотворил по Своему образу и подобию, потрясают перед Его ликом жалкими кулачками и распевают вместе с Фрэнком Синатрой: «Я делаю то, что хочу». Такова подлинная природа греха.
Исходя из этого, люди приговариваются к аду не потому, что они верят не в то, что нужно, хотя в общем и целом они славные ребята. Люди приговариваются к аду, потому что отвергают своего Создателя и хотят быть «пупом земли». В аду содержатся не кающиеся грешники, которых недобрый Бог не желает выпускать оттуда, а те, кто, презрев вечную жизнь, стремится быть центром Вселенной и упорствует в своем бунте против Бога. Что же Богу остается делать? Если Он скажет, что Ему это безразлично, значит, это не тот Бог, которому мы служим, а какой-то другой, равнодушный и откровенно жестокий. Если бы Он поступал иначе с теми, кто дерзко Его отвергает, то тем самым свел бы на нет Свое божество.