Христос под следствием. Журналист расследует факты об Иисусе (Стробел) - страница 45
Но даже если Новый Завет дошел до нас через века, не утратив достоверности, — откуда нам знать, что перед нами полная картина? Церковь обвиняли и обвиняют в том, что ее иерархи уничтожили другие, не менее достойные доверия документы, освещавшие жизнь Иисуса в ином свете. Откуда нам знать, что в двадцати семи книгах Нового Завета представлена самая надежная информация? Почему Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна вошли в нашу Библию, а многие другие древние жизнеописания — «Евангелие от Филиппа», «Египетское Евангелие», «Евангелие Истины», «Евангелие от Марии» — не вошли?
Пришла пора вернуться к вопросу о каноне. Термин «канон» происходит от греческого слова со значением «правило, норма, стандарт» и относится к книгам, официально признанным церковью и включенным в Новый Завет[21]. Метцгер — один из ведущих авторитетов в этой области.
— Как пастыри ранней церкви определяли, какие книги считать авторитетными, а какие — отбросить? — спросил я. — На основе каких критериев они решали, что именно следует включить в Новый Завет?
— Ранняя церковь в основном применяла три критерия, — ответил он. — Во-первых, книги должны были быть написаны самими апостолами — очевидцами описанных ими событий, или же их учениками. Так, хотя Марк и Лука не принадлежали к двенадцати апостолам, раннехристианская традиция считает Марка помощником Петра, а Луку — товарищем Павла.
Вторым критерием было соответствие так называемому «правилу веры». Иными словами — соответствовал ли документ базовой христианской традиции, которую церковь признавала нормой? И, наконец, третий критерий — насколько давно признан документ церковью в целом?
— И что же, они просто отсекали все, что не подходило под эти критерии?
— Нет, нельзя сказать, что пастыри церкви применяли их механически, — ответил Метцгер. — Наверняка были разные мнения по поводу того, какой из критериев имел наибольший вес. Но вот что замечательно: даже при том, что некоторое время границы канона оставались неопределенными, за первые два столетия церковь приняла большую часть Нового Завета — причем в высшей степени единодушно. А ведь речь идет об очень разных общинах, разбросанных по огромной территории.
— Выходит, четыре Евангелия, которые входят сегодня в Новый Завет, отвечали этим критериям, а остальные нет?
— Именно, — ответил Метцгер. — Получилось, так сказать, своеобразное «выживание наиболее приспособленных». Как говаривал своим студентам в Гарварде Артур Дарби Нок (Arthur Darby Nock): «Самые оживленные дороги Европы — это самые лучшие дороги; потому-то по ним все и ходят». Хорошая аналогия. Британский комментатор Библии Уильям Баркли (William Barclay) сказал об этом так: «Будет чистой правдой, что книги Нового Завета стали каноническими именно потому, что никто не мог этому помешать». Если говорить о роли в христианской истории и христианском вероучении, то никакие книги тех времен, несомненно, не могут сравниться с Новым Заветом. Изучая историю становления канона, приходишь к убеждению, что в Новом Завете собраны лучшие источники, связанные с Иисусом. Те, кто определял границы канона, имели ясное и гармоничное представление о Вести Христовой. Да вы сами почитайте те, другие документы. Они написаны гораздо позже четырех Евангелий — во II, III, IV, V и даже VI веках, — и в целом весьма неоригинальны. Их названия — например, «Евангелие от Петра» и «Евангелие от Марии» — не имеют отношения к их настоящим авторам. Четыре Евангелия, напротив, с поразительным единодушием были признаны подлинными.