– Умывалась, – со смешком созналась я.
Он подбородком потерся о мои волосы:
– Черт с ней с бородой. Знал бы, что тебе так понравятся мои гладкие щеки, избавился бы от неё еще до отъезда в Москву. Может быть, ты сменила бы гнев на милость уже тогда?
– Это вряд ли. Я всё еще злюсь.
– Знаю, – согласился он. – Всё это полбеды, Маша. В столице … объявился пророк.
– Пророк?
– Некая Зинаида Благая. По её утверждению, ровно в тот миг, когда на Дворцовой стреляли в студентов, к ней явился пылающий синим пламенем кровавый ангел. И ангел этот, поставив метку на её челе, благословил её на оглашение воли господней. Случилось это в Никольском. Свидетель происшествия – калечный пьяница, побирающийся милостынею у храма. Метку я видел на фото, обычная ссадина на лбу, но для юродивой она – крыло ангела.
Алексей до боли сжал меня в руках и снова замолчал.
– И чего же, по словам Зинаиды, хочет господь? – холодея, спросила я.
Он погладил меня по щеке и, криво улыбаясь, ответил:
– А как ты думаешь, чего может хотеть перепачканный кровью ангел? Он хочет крови виновных. Он требует сжечь Зимний вместе с Михайловыми и их правительством, и призывы эти находят поддержку у населения, с каждым днем звуча всё громче и громче.
Меня затрясло, ледяными пальцами я вцепилась в кисти шали.
– Я … плохо помню тот день. Всё будто сгорело в гриппозной лихорадке. Я точно знаю, что наказала извозчику ехать к тебе. Возможно, я передумала на полпути. Возможно, мой воспаленный разум решил, что вместо встречи с тобой мне следует молить господа о заступничестве и прощении. Но я была в Никольском тогда, и, кажется, кто-то рядом со мною … кричал ангела.
– Признаться, я надеялся, что всё это только раздуваемые революционерами бредни дурной бабы… но и такой вариант тоже предполагал. Перевороту нужен символ, и его станут искать. Описать ангела в красном не составит труда, да и что там искать? Ты на виду, под носом, – князь оборвал себя на полуслове. – Не заставляй меня говорить очевидных вещей…
– Хорошо. Я не буду, – я высвободилась из его объятий и отступила на шаг.
На виду. Под носом государя. Сестра той, что носила синее пламя. Та, кто видел смерть его высочества Дмитрия на вокзале. Барышня в красном. Перевороту нужен символ. Одни станут рыть землю в поисках ангела, вторым лучше бы сделать так, чтобы некого было искать.
Милевский накинул на плечи домашний халат и, потерев лицо, хмуро на меня посмотрел.
– Прихоти, Мария. Чертовы злые шутки! И я, который потакает твоим обидам, как дурной юнец. Красные платья? Всё как ты просила, милая! Надеюсь, ты осталась довольна моим подарком?