В литературе встречается упоминание об истории, якобы положившей конец спорам о съедобности или несъедобности помидоров. Дело было в 1820 году, 26 сентября, один американский полковник, Роберт Гиббон Джонсон, заявил, что на глазах у всех, прямо напротив здания городского суда в Салеме, штат Нью-Джерси, съест целую корзину помидоров. Собралась толпа желающих поглазеть, как бедный офицер отдаст богу душу... но, ко всеобщему удивлению, ничего плохого с этим господином не произошло, он оставался жив и здоров и после своей «роковой» трапезы.
К слову, в Северную Америку, как уверяют некоторые источники, помидор попал через Луизиану, находившуюся под французским протекторатом. Ориентировочной датой этого события считается 1812 год. Во Франции к тому времени помидор был весьма популярен. Есть мнение, что такой популярностью он обязан своему цвету — ведь красный цвет был цветом революции. И выбор еды красного цвета якобы должен был демонстрировать приверженность революционным идеалам.
Но известно также, что в Северной Америке были и свои открыватели помидора. Так, самое раннее североамериканское свидетельство о томатах относится к 1710 году и принадлежит ботанику Уильяму Салмону, сообщившему, что он видел помидор в Южной Каролине. Как предполагают исследователи, в Южную Каролину помидор мог попасть из стран Карибского бассейна, где, в свою очередь, растение распространилось после конкисты, ведь эти страны были колониями испанских завоевателей Америки. К середине XVIII века помидоры уже выращивались на некоторых плантациях в Каролине, и, возможно, в некоторых других регионах американского Юга. Вполне может быть, что, как и в других странах, на американской земле помидор завоевывал популярность как пищевое растение постепенно, и в то время, как одни люди выращивали его в декоративных целях, другие могли употреблять и в пищу. Известно, например, что Томас Джефферсон, отведавший помидоры в Париже, даже отправил оттуда домой несколько семян именно для выращивания помидора в пищу.
В Россию томат попал в XVIII веке, и поначалу он, так же как и в Европе, выращивался в качестве декоративной культуры. Причем интересно, что первоначальное мнение о непригодности плодов помидора в пищу — считалось, что это может привести к бешенству, — породило множество рецептов его наружного применения, так появились, например, первые компрессы из томатов.
Как только не называли у нас это растение! Красный баклажан, золотое любовное яблоко, ягода волчья и ягода бросквинная... А вот слова «томат» нет ни в словаре русского языка 1780 года, ни в более позднем словаре Даля.