«Для тебя я, дурень, все утро наряжалась! — простонало Настасьино сердце. — Да коли тебе не надобно, так я здесь при чем?» Всколыхнулась обида, ну никак с этим дурным не получается равнодушной ходить.
— Пошли ко мне кого, княже, я тебе меч твой передам, — ответила Настасья невпопад, не желая продолжать бессмысленную перепалку.
— А меч у тебя что ли? — буркнул Всеволод. — А я думал у Домогоста обронил.
Настасья поклонилась и пошла к себе, но Всеволод упрямо побрел за ней.
— Сам заберу. И подарки от него принимала, думала, я не знаю? — настырно продолжал он обвинения.
— Какие подарки? — раздраженно бросила Настасья.
— Пряник печатный, — выдал Всеволод.
Настасья резко развернулась, чуть не налетев на следующего по пятам мужа.
— Кто тебе про то сказал? — уперлась она в него взглядом.
— Кому надо, тот и сказал, — упрямо не выдал осведомителя князь.
— А что ж тот «которому надо» не сказал, что я того подарка не принимала, что он мне в окно сам влетел?
— Так выкинула б назад, как благонравной жене положено! — взорвался Всеволод.
— Мне как благонравной жене хлебом разбрасываться не положено, я его девкам своим отдала, чтоб попотчевались. А коли бы и сама съела, так и что? — взбунтовалась Настасья, да так громко, что должно стены задрожали под ее звонким голосом. — Я те не супружница, об том всем ведомо, и отроку этому безусому ведомо, что я у тебя в небрежении, вот он там себе чего и навыдумывал. А к чужой жене и он бы не полез!
Выкрикнув все это опешившему Всеволоду, она залетела в свою ложницу, приподняла подушку, доставая меч.
— Вот, забирай! — протянула вошедшему мужу. — А я домой уезжаю, к отцу. Моему отцу! Всем ты веришь, кроме меня, все у тебя хорошие, одна я ведьма!
— Да не ведьма ты, — растерялся Всеволод от ее напора, — в сердцах бросил, ты мне теперь до смерти припоминать станешь?
— То пусть тебе другие припоминают, к Домогосту сходи, там тебе что надо напомнят, — Настасья с вызовом скрестила руки на груди.
— Чего ты к Домогосту пристала, он-то тут причем? — проворчал Всеволод.
— Сам разбирайся, охрана мне твоя до Черноречья не нужна, сама на торгу найму. А отца не бойся, он на тя не пойдет, женись здесь на ком хочешь, — Настасья заметалась по горнице, хватая и скидывая в короб вещи — зерцало, ларец с бусами, старый повой. — А Иваша без няньки этой, больно доброй, на поправку идет, только няньку ему из другого града сам перевези, здоровее будет. Поезжай на ловы свои, приедешь, а злобной ведьмы уж не будет.
— Ну, чего расходилась? — поймал ее за талию Всеволод.
— Пусти! Там вепрь убегает! — попыталась отпихнуть его Настасья.