Тима о чем-то лопотал, размахивая ручками, и периодически замирал с очень задумчивым видом. Картина была настолько уморительная, что я просто не мог оторвать от него взгляда.
Но организм требовал свое и мне пришлось встать. Посмотрел на часы и офигел. Шесть утра — даже для меня это очень рано!
— Эй, братан, а ты ранняя пташка да? Может, еще поспим?
В ответ с кровати на меня махнули рукой и «кхекнули».
— Ну, нет так нет. Давай ты полежишь пять секунд, а я быстренько умоюсь и пойдем с тобой думать, чем нам заняться!
Пощекотав пятку, я отправился к выходу из комнаты, уверенный, что все у нас будет хорошо, и я непременно справлюсь. Вот только стоило мне выйти, как Тимоха тревожно захныкал. Пришлось возвращаться назад и брать его на руки.
— Ты чего, боец? Мне просто в туалет надо. Идем, я тебя в твою кроватку отнесу.
Отвлекая парня разговорами, я мечтал о двух вещах. Первое — увидеться с Аленкой и постараться так ей преподнести историю появления у меня Тимохи, чтобы девчонка не сбежала сверкая пятками. Второе — как можно скорее отлить.
Но и тут Тима внес свои коррективы, потому как оставаться один он категорически отказывался. Марина Ивановна предупреждала, что первые несколько дней в незнакомой обстановке малыш может быть капризным… Вот только она забыла сказать, что мне придется экстренно научиться все делать одной рукой.
Посещать туалет, умываться, наливать кофе, разводить смесь, вытирать со стола, проветривать комнату, разговаривать по телефону — все это мне пришлось делать с командиром на руках. К десяти часам левая конечность мелко дрожала от перенапряжения. Нет, Тимоха не был тяжелым, но я так боялся его уронить, что, кажется, слегка перестарался. А пацану все было нипочем, он поел, «погулял» по квартире, поспал и снова поел, наотрез отказываясь освободить меня хоть на мгновение. Стоило положить его в кроватку, и он тут же начинал хныкать, качели он не принимал как вид развлечения, игрушки выкидывал на пол, от соски отказался. К половине одиннадцатого в моей квартире начался концерт одного очень одаренного певца, и меня затопило отчаяние. Что бы я ни делал, Тимоха не желал успокаиваться. Он выкручивался, кричал до покраснения, отказывался от воды, еды и всего остального, и я не понимал, что делать. Ни разговоры спокойным тоном — как советовали опытные мамашки в чатах, ни песенки, ни стишки, ни поиграть — ничего не помогало. И в момент, когда я уже был готов выть от своей беспомощности, раздался звонок.
Открывать дверь я мчался буквально рысью, почему-то уверенный, что приехала Иринка, но меня ждал сюрприз — на пороге стояла Аленка и недоуменно переводила взгляд с меня на Тимошку с мокрыми от слез щеками.