Отвратительная аллегория об оборванной веревке вновь и вновь всплывала в голове. Но можно ли верить департаменту? Можно ли верить этой суке Амалии Клаверти?
Сейчас я должна была что-то ответить, потому что Пол пристально смотрел на меня, поджав губы. Я потянулась к застежке:
— Если хочешь, я сейчас же сниму…
Он едва заметно покачал головой:
— Поздно. Теперь ничего не трогай. И не наделай глупостей. — Он неожиданно сжал мою руку: — Не верь никому, кроме меня. Поняла?
Я поспешно кивнула, но скорее автоматически, чем с полным осознанием. Коснулась лацкана его смокинга:
— Уйдем отсюда, Пол. Прямо сейчас. Вернемся домой, умоляю. Я должна…
Он покачал головой, обрывая меня:
— Я обязан присутствовать. Ты — тоже.
Хотелось сорвать проклятые камни, отшвырнуть. Но я вдруг поняла, что бриллианты ничего не значат. Ровным счетом ничего. Украшение, символичное лишь для меня и аль-Зараха. И красная тряпка для Пола. Департамент все решил. С бриллиантами или без — меня отдают аль-Зараху. И единственный, кто может хоть что-то изменить — Пол.
Если захочет.
Я не могла откровенничать прямо сейчас: не время и не место. Лишь поймала его ладонь, сжала пальцы и посмотрела в глаза. Отчаянно хотела, чтобы он понял.
— Мне нужно поговорить с тобой вечером, Пол. Это очень важно. Безумно важно.
Он предложил мне руку и, кажется, неожиданно смягчился:
— Нужно идти.
Пол повлек меня к центральной лестнице, и в уши ударил голос распорядителя:
— Советник Пол Фирел со спутницей мисс Мелиссой Абьяри.
Я столько слышала о приемах в Юнион-холле! Там, в Центре, возможность попасть сюда казалась нам чем-то несбыточным. Небывалая роскошь, место для избранных.
И вот я здесь.
Но я не видела ничего вокруг. Цеплялась за руку Фирела, буквально висела грузом, с трудом поднимала ноги, шагая по ступеням. Даже не всегда успевала натянуть улыбку, когда Пол кого-то приветствовал.
Мучительно хотелось пить. В горле пересохло так, будто я блуждала по раскаленной пустыне и снова и снова мечтала о газировке из летучки. С ледяной крошкой, едкими выстреливающими пузырьками. Я должна продержаться. Назло этой двуличной стерве. Назло департаменту. Назло самой себе. Я глубоко вздохнула, выпрямилась. Даже назло Фирелу.
Большой зал Юнион-холла поражал размерами и великолепием. Я будто оказалась в диковинном райском саду. Но когда поняла, что мне напоминал интерьер, мимолетный восторг, заслонивший на мгновение все остальное, испарился, сменившись тягучим отчаянием. Отель «Факхир». Здесь все дышало Тахилом, утопало в резьбе, мозаиках, драпировках. Везде были расставлены низкие диванчики, заваленные подушками, лампы с живым огнем. Я слышала об этой дикой традиции, но все же думала, что это лишь миф. Ни за что не поверю, что страна, «сидящая» на сирадолите, не использует его возможности и жжет свечи и масляные лампы. Среди увитых гирляндами пальм, арок, фонтанов и фонтанчиков лавировали официанты, одетые в традиционную одежду. Бурнусы, кафтаны и тюрбаны. Даже глаза чернили, но сразу было понятно, что это лишь ряженые. Подделка. Девушки красовались в шароварах и пестрых распашных приталенных платьях. Волосы и лица были закрыты, как требовал варварский обычай.