43
Я чувствовала себя так, будто меня раздевали. С каждым шагом я словно лишалась какой-то части своего туалета, лоскут за лоскутом. Точно тонкая материя была охвачена пламенем, и огонь неумолимо пожирал ее, обнажая тело. Оставляя лишь проклятые камни.
Все вышло так, как он и говорил. Так, как он хотел. Я надела эти бриллианты. И никого не интересовало, по чьей воле это произошло. Мои желания никого не волновали. Свобода — миф. Так он сказал тогда. И теперь я понимала, насколько он был прав.
Я невольно опустила голову, потому что не могла выдержать этот взгляд. Аль-Зарах смотрел пристально, не таясь, совершенно игнорируя присутствие Пола. Даже подался вперед, как хищник, почуявший добычу. И я цепенела под этим взглядом. Неумолимо казалось, что все вокруг знали, что происходит. Смотрели на меня, как на жертвенное животное. Немного чужой крови для всеобщего блага. Пляски на костях.
Мы подошли совсем близко, и один из администраторов, приставленный к высокому гостю, почтительно склонился в сторону аль-Зараха:
— Советник Пол Фирел и мисс Мелисса Абьяри.
— Ваше превосходительство…
Пол едва заметно поклонился, а я стояла, как вкопанная, не в силах пошевелиться. Будто слышала всеобщее скандирование: «Крови! Крови!» К счастью, не было никакого целования рук — сегодня он являлся лицом официальным. Аль-Зарах принадлежал к монаршей семье и стоял на социальной лестнице гораздо выше меня. Гораздо выше Пола. А сирадолит и вовсе возносил его до небес, превращая в варварского божка. Злобного и кровожадного.
«Крови! Крови!»
Я не слышала, что еще говорил ему Пол. В ушах гудело, будто я стояла на древней арене, а вокруг скандировала разгоряченная толпа, предвкушая мою смерть. Я отвела глаза и блуждала взглядом по лицам приближенных аль-Зараха. Смуглые, черноглазые. И лишь самый щуплый казался белой вороной. Белокожий, светлоглазый — он совсем не походил на тахильца. Хотя, не все ли мне равно. Я мечтала уйти отсюда вместе с Полом. Двуличная сука не говорила о том, что я должна остаться. Ни единого слова. Я невольно усмехнулась: о чем еще она умолчала?..
Нам было позволено отойти, но я не чувствовала ног. Тяжело вцепилась в Пола, с трудом веря тому, что аль-Зарах не сказал мне ни слова. Это молчание представлялось затишьем перед бурей. Удушающим саспенсом. Хотелось бежать, сломя голову, но мы были связаны формальностями, как каторжными кандалами. Самым кошмарным было то, что согласно этикету никто из присутствующих не мог покинуть мероприятие раньше аль-Зараха.
Церемония идолопоклонничества, наконец, закончилась. Аль-Зарах поднялся со своего дивана, и обстановка стала немного свободнее. Пол отвел меня в сторону, за резные ширмы у окна, склонился к самому уху: