Меня просто волокли под локти. Башмаки слетели, когда ступни ударились о порог, голые ноги волочились по камням. Меня стащили с лестницы, казалось, в самые недра бездны. Здесь даже не пахло накхой, будто они нарочно оставили это место всем самым страшным демонам, призывали их сюда. Я увидела длинный каменный коридор, освещенный тусклыми электрическими лампами, желтыми, как мертвое недвижимое пламя свечей, несколько глухих окованных дверей с заслонками, как на тюремных камерах. Один из спадов открыл крайнюю дверь, обнажая черноту с полоской света, меня швырнули на каменный пол, и я услышала лишь скрип петель и грохот засова.
Я оказалась в полной темноте. Кромешной. Будто в глубине далекого космоса, в самом сердце черной дыры. Ни крошечной искры, ни отголосков звуков. Словно навечно замурованная в камне. Я сжалась, притянула колени к груди изо всех сил и рыдала в голос, пока не закололо под ребрами. Но легче не становилось. Я поймала себя на мысли, что плачу скорее потому, что должна бы плакать. Так сделала бы любая другая.
Но я — не любая.
Я откинулась на спину, поставила на камни босые ступни и долго смотрела во тьму перед собой, в невидимый потолок. Сжала кулаки, будто пыталась спрятать, сберечь пальцы, которых наверняка лишусь. Я неосознанно вытянула руку перед собой, раскрыла ладонь, пересчитала пальцы, бережно касаясь другой рукой, и загнула мизинец. Тот самый, которого не было у Бахат. А может, одного пальца ему покажется мало?
Кажется, я поймала ту же разрушительную волну обреченного мазохизма, которым так напугала меня Бахат, рассуждая о своей участи там, в заброшенном сарае. Возможно, это наивысшая форма страха. Апофеоз отчаяния. Мне вдруг стало ужасно любопытно, что бы сказала миссис Клаверти, узнав, что со мной случилось? Испытала бы она хоть тень вины?
Это все она. Двуличная тварь, которой я восхищалась, на которую так хотела быть похожей. Которая так искренне улыбалась мне. Сирадолит… Как сказал несчастный Иршат-саед: «Здесь все вертится вокруг сирадолита». Я с трудом сглотнула пересохшим горлом, села, потому что спина стыла от холодных камней. Здесь было словно в погребе. Или в могиле. Никогда бы не подумала, что в недрах обжигающей пустыни может быть так стыло, будто где-то работал рефрижератор.
Я усмехнулась: электрические лампы… Этим варварам все же не чужды блага цивилизации. Но они так боятся демонов, что жгут живой огонь в своих домах, освещая электричеством лишь тюрьмы. Где демонам и место. Как бы я хотела спалить этот проклятый дворец. Дотла. Чтобы на его месте остался лишь оплавленный песок, покрытый пеплом.