Официальная часть приема оказалась довольно скучной. Председатель Торговой Палаты долго и нудно говорил о планах и достижениях. Пытался шутить, и все делали вид, что им смешно. Потом выступали представители разных ведомств и служб, с не менее протокольными речами. Даже миссис Клаверти выступила от имени социального департамента. Неприятный Джед Мурена оказался главой геологической разведки и тоже произнес пару формальных фраз.
Геологическая разведка… Думаю, он наверняка знал отца. Может быть, на этом приеме он был единственным человеком, с которым я могла бы поговорить об отце. Но это было невозможно. И, кто угодно, только не Мурена. Сама не понимала почему. Он впрямь ассоциировался у меня с этой отвратительной рыбой. С ее мягким телом без чешуи. С огромной зубастой пастью, похожей на змеиную.
Когда закончилась официальная часть, все почувствовали себя свободнее. Перед оркестром, у фонтана, начали танцевать под звуки старых вальсов. Кружилась и миссис Клаверти со своим обожаемым Катчем. Это было очень красиво. Мистер Лэнг так поддерживал ее за талию, так смотрел в лицо. Он просто не видел других женщин вокруг, ни старых, ни молодых. Мне тоже хотелось кружиться в танце. Я представляла, как красиво будут взлетать перья на юбке.
— Пол, — я положила руку ему на грудь, — потанцуй со мной.
Он лишь убрал мою руку:
— Ты знаешь, дорогая, что я не танцую.
Я опустила голову, чтобы скрыть разочарование. Впрочем, какое разочарование — я же заранее знала ответ. Фирел не танцует. И тот глупый случай в ресторане… он просто переминался на месте, старательно изображая из себя бревно.
— Советник Фирел.
Я едва не подскочила, услышав знакомый мягкий выговор аль-Зараха.
— Могу я пригласить на тур вальса вашу даму?
32
Не знаю, что выражало в этот момент мое лицо. Кажется, я побледнела так, что не спасали даже румяна. Я украдкой смотрела на Фирела, отчаянно надеясь, что он не позволит. Только не аль-Зарах.
Лицо Пола было совершенно невозмутимым. Он повел бровью, будто раздумывал:
— Полагаю, мисс Абьяри сочтет это за честь.
Я едва не закричала. Он не должен был это позволять. Впрочем, почему не должен, он же, к счастью, не знает этой отвратительной истории. Я все еще надеялась, что не знает. Он позволил ангажировать меня на танец полномочному представителю султана Хариса, перед которым какой-то час назад расшаркивался весь зал. Это, действительно, честь. И, судя по всему, я не имела права отказать. Иначе это могут расценить, как оскорбление.