Не знаю, откуда взялась во мне эта дерзость. Увы, я не могла расцарапать этой идеальной женщине лицо, как мучительно хотела. Могла лишь говорить. И, кажется, сейчас я могла говорить все, что угодно. Она все стерпит, пока я нужна. А я нужна им. Нужна, пока меня хочет аль-Зарах.
Выражение ее лица не изменилось. Миссис Клаверти лишь едва заметно склонила голову:
— А вы не равняйте себя со мной, моя дорогая мисс. Вы лишь одна из многих. Сегодня вы есть, а завтра о вас и не вспомнят. У вас даже имени нет. Лишь номер, как у особо опасных заключенных. Какая вы по счету?.. 2358? Мелисса Абьяри? Пустой звук, собачья кличка, которую в любой момент можно заменить по прихоти хозяина. Не так ли, Амани? Так возвысьтесь, послужите на благо Альянса. Станьте кем-то значимым.
Я даже едва заметно усмехнулась: похоже, эта стерва и не подозревала, насколько была близка к истине. Но имя — лишь пустой звук. Имя не создает человека, оно его лишь идентифицирует. Мое имя было важно лишь тогда, когда его озвучивал папа. Только тогда оно имело значение. Вероника… И я даже была рада, что теперь его никто не произносил. Оно осталось по-настоящему моим. Им никогда его не изгадить своими грязными руками. Я хотела слышать его лишь от одного человека — и в этом я тоже признаюсь.
Я сдерживалась изо всех сил. Если доведу себя до истерики — лучше не станет. Лишь потеряю последние остатки самообладания и наделаю еще больше бед. Хотя, казалось бы: куда больше?
— Так что именно от меня требуется?
Миссис Клаверти снова улыбнулась:
— Лишь делать то, что захочет аль-Зарах. Все просто. Развлеки его, моя дорогая. Затрахай до полусмерти, чтобы у него все дымилось.
Слышать последние слова из уст этой утонченной женщины было просто невозможно. Казалось, будто миссис Клаверти только шевелила губами, а слова произносила Кармелла. Развязная, вечно поддатая Кармелла. Наверное, она права — Муравейник не вытравить, Муравейник всегда остается внутри. Но в меня он не успел прорасти. И сейчас это казалось недостатком.
Я опустила голову, стараясь выровнять дыхание. Хотелось проснуться, оказаться где угодно, только не здесь.
— Сделай так, чтобы он оказался полностью удовлетворен тобой. И Альянсом, разумеется. Он хочет тебя. Именно тебя, и с этим ничего не поделать. Пара жарких встреч — и ты ему наскучишь. И он уберется отсюда. Он из тех мужчин, кому важно завоевать, получить. И остынет он так же быстро, как и разгорелся. Верь мне.
Я отвернулась к окну и молчала. С аль-Зарахом все было более чем понятно. Но Пол… Я не представляла, как смогу посмотреть ему в глаза. Что будет, когда он увидит бриллианты? Что я скажу?