– Тогда я готова, – если его не смущал мой вид, то меня и подавно.
Орлов покорно исполнял роль носильщика, укладывая мои вещи в багажник, в который ранее грозился загрузить меня саму. Заглядывая в него, словно в разинутую пасть монстра, вновь становилось не по себе, как тогда в офисе. Теперь у меня, наверное, всегда будут возникать неприятные ассоциации при виде багажников.
Закончив с моим чемоданом, Орлов потянулся к переноске в моих руках, намереваясь отправить Морковку следом, словно тот еще одна поклажа.
– Он поедет в салоне, – возразила, бережно защищая питомца.
– Он? – насторожился Орлов.
Из-под теплого пледа, которым я укрыла клетку, нельзя было разглядеть кто именно в ней находится, поэтому чуть откинула ткань, демонстрируя своего друга.
– Зачем вы тащите с собой эту крысу? – скривился от вида Морковки.
Как можно спутать такого милого пушистика с длиннохвостой крысой с глазами-бусинками?
– Это не крыса, а Морковка! – возмущенно объявила, обвиняя Орлова в невежестве. Или он в принципе ненавистник всех животных? – За ним некому присмотреть, не могу же я оставить его умирать голодной смертью? Это бесчеловечно.
– Хорошо, – согласился, будто перебарывая себя, – берите свою крысу. Только, прошу, держите ее подальше от меня, – предупредил, строго грозя пальцем.
– У вас аллергия на шерсть? – наивно предположила.
– Нет, – громко захлопнул багажник, заставив меня вздрогнуть от неожиданности, – на морковь.
Шутка? Я бы оценила ее, если бы она не источала столько сарказма. Оказывается, Орлову не чуждо чувство юмора.
***
Мы миновали центр, пересекли условную границу, разделяющую столицу и пригород, и всё дальше удалялись от цивилизации. В неизвестном направлении. Это тревожило.
– Вы так и не объяснили, где находится дом ваших родителей, – ненавязчиво начала расспрашивать. Следовало раньше этим поинтересоваться. Тогда бы Сашка хотя бы знал, где искать мой хладный труп в случае чего.
– В глухомань, которую они никак не могут оставить как пережиток прошлого и периодически сгоняют туда всю семью.
Столь странный ответ меня совсем не удовлетворил, а только больше сгустил краски, которые широкими мазками в моем воображении рисовали еще более мрачную и пугающую картину.
– Для чего? – пожалела, что газовый баллончик не под рукой, а далеко в чемодане.
– Полагаю, для поддержания семейных связей, – с кислой миной произнес, а я выдохнула, получив столь безобидный повод.
– А у вас трудности в общении с семьей? – сама не знаю, зачем начала расспрашивать о личном. Мы же не пара, чтобы я интересовалась его проблемами. Да мы даже не друзья.