Понимая, что его бывшая девушка, уже не такая наивная дурочка, Серову как то стало легче....Он уселся и принялся завязывать беседу:
– Прекрасно выглядишь – понимая, что это все такая банальщина, Антон все же пытался, начать разговор…
Лена не переставала улыбаться:
– Ты тоже ничего. Только вот волосы с башки куда то делись…
Антон протер почти лысую голову, и его ладонь оказалось мокрой. Он сильно потел…
– Да вот, облетел как липка…
– Давненько мы не виделись! – Подметила спутница
– Да уж. Годы в нашем возрасте, бегут гораздо быстрее…
Лена нахмурилась:
– Это в каком таком возрасте. Не знаю. Мне двадцать…
Серов нелепо рассмеялся:
– Да да, девушкам всегда или двадцать или семнадцать…
– Ну, на семнадцать я уже не тяну, а вот на двадцать…Как считаешь?
Антон округлил глаза и стал запинаться:
– Ну, да, конечно…
Вскоре появился официант. Он демонстративно откупорил бутылку шампанского и разлил по бокалам…
– Ну что, за встречу – руки Антона слега тряслись. Пытаясь не показать этого, он быстро выпил свой фужер.
Лена же, аккуратно приложилась, сделав маленький глоточек. Она ждала, что Антон сам начнет, свой диалог. Ну или хотя бы пояснит, с чего вдруг такие маневры…
Булашкин сидел на кухне и опирался локтями на стол. Со стороны было похоже, что он не в состоянии, сам держать свое тело и его руки служили опорами, дабы не рухнул, гражданин поэт – великий песенник.
Люба хотела испить водички, но увидев статую, в виде Геннадия, забыла зачем пришла. Она стояла у него за спиной.
– Ты чего? – Скромно поинтересовалась Люба
В ответ тяжелое сопение…
Горе певица обошла " статую " и наткнулась на застывший взгляд:
– Ты чего тут? А?
Булашкин отлип от невидимого объекта и посмотрел на Любу…
Певица немного испугалась от резких движений," собеседника"
Гена быстро вскочил на ноги и прилип к ее губам. Люба немного дернулась, но не оттолкнула пылкого поэта. Прильнув губами, они смотрели друг другу в глаза. Медленно, поп дива стала отходить в сторону. Булашкин же, стоял как вкопанный.
– Это что сейчас было? – Совсем не грозно, а как то с любопытством спросила Люба.
Гена сел обратно на стул:
– Порыв…
– Ни хрена себе, у тебя порывы…Ты в следующий раз предупреждай, о своих намерениях!
Булашкин как нашкодивший котенок, выслушал объект своего поцелуя и кивнул головой:
– Прости…Что то нахлынуло…
Забыв, зачем она в принципе пришла на кухню, с округленными глазами и непонятным ощущением, Люба ушла в свою комнату.
Изрядно захмелев, язык Антона вполне" развязался ". Он болтал без остановки. Страхи и тревоги, отошли на задний план. Скорее даже, они вообще скрылись из виду. Он забыл о серьезном разговоре, который готовил, для Лены. Они просто трепались. Как старые знакомые, не видевшие друг друга, очень много лет.