Но сейчас, изо рта этого неандертальца, рекой лились оскорбления. И терпеть их, не было ни каких сил....
– Ты жалкий и ничтожный поэтишка! – Люба решила платить той же монетой, разница была лишь в том, что он ревела… – Свои неудачи, ты срываешь на других. У тебя все вокруг виноваты! Но только не ты! Так ты и будешь сидеть в своей вонючей, проперженной квартире, с бутылкой паленой водки. Пока не сдохнешь от перепоя. И найдут тебя, только, тогда, когда вонять начнешь на весь подъезд.
Люба не верила своим словам…Накипело, что называется, так накипело. Но она не испытывала сожаления. И о боже....Она почувствовала облегчение. Что высказала, этому хаму, все что о нем думает.
Срывы, конечно же случались. Но Люба старалась не хамить людям, особенно которые, ее окружают. А уж сказать человеку, что он сдохнет и его труп найдут, только по запаху – это уж полный перебор.
Она понимала, что сейчас, пьяного Булашкина сорвет не на шутку. Не дожидаясь реакции, она в слезах выбежала из комнаты.
Первые секунды, Люба ждала…Ну давай, оторвись на беззащитной девушке. Но реакции не последовало. Даже бубнежа не было слышно. Поп дива прислушалась еще сильнее. Кто знает, что на уме, у давно пьющего человека. Пускай и не самого плохого. По крайней мере по шкале, знакомых Любы. Знала она и начисто омерзительных персонажей. И Булашкин был, очень даже ничего. Но как говориться, все познается в сравнении.
Люба расслабилась. Видимо водка забрала последние силы у поэта – песенника. Ибо за весь оставшийся вечер, Гена так и не вышел из комнаты…
Утром, когда вчерашние слезы, высохли, как следы после дождя, Люба сладко позевывая, вышла на кухню. Картина, представшая перед ней, не могла, не вызвать волнения.
За столом сидели, Антон и Булашкин. Они уставились на заспанную поп диву. На их лицах, без сомнения угадывались нотки недовольства.
– А что вы тут.... – Превозмогая зевоту, выдала Люба и налила стакан воды.
Гена молчал. Но по тяжелому вздыханию Серова, певица поняла, что не все так гладко. Но что же произошло?. Мхатовскую паузу, не было смысла, затягивать дальше.
– Что то случилось?
Булашкин продолжал " играть" немого. Зато Антон спокойно сказал:
– А ты выйди на балкон.
Люба вышла из кухни. Ну и что балкон? Она медленно просеменила в комнату. Открыла старую дверь, состоящую из четырех ручек. Сделала шаг в приятную и свежую прохладу. Она только хотела крикнуть, что бы Антон услышал ее из кухни, но машинально посмотрела вниз. Сердечко застучало, какой то зловещий, но очень ритмичный танец. Что то похожее на ритуал Вуду.