– Ма… Ма… Мамочка… – прошептала она.
Эдвард приблизился к ней. Наташа хотела отшатнуться – но на нее тоже упала многопудовая плита. Сложно было даже пошевелиться.
Эдвард вздохнул, повернулся в сторону «пирамиды» – и присел на корточки.
// В айсе исповедуют опасные идеи.
– Вот, Наташа, может быть, ты сейчас уразумеешь, что значит «озаренные смертью», – сказал Эдвард. Он кивнул на груду тел. – Взгляни на этих мертвых людей – я теперь специально еще проще объясняю, на настоящем примере…
И теперь представь, что они живы – и дальше плетут свои никому не интересные истории… Что дальше? Они жили и жили – а потом состарились и тихо сдохли в своих однотипных зассанных постельках.
Как миллионы других людей.
Интересно? Нет!
Скажи мне, кто вспомнит их лет через сто – когда скончаются их внуки и правнуки?
Да никто! Они жили так, как будто их и не было для человечества, – и так многие сейчас живут, большинство…
Они как капли в океане. Неразличимы в волнах, сколько не вглядывайся… Вот, прослушай еще раз.
Он прокашлялся, вытянул руку.
– Твой путь – унылен и банален.
Ты выбрал серо жить и умирать.
Итог – посредственен, печален:
Забвение тебе вторая мать.
Теперь ты понимаешь?..
Смысл речи до Наташи доходил смутно – она была слишком напугана и ошарашена увиденным. Но она поняла, что Эдвард под конец в очередной раз прочел стихи, – и это пробрало ее могильным холодом.
Кровавая сцена перед ней ужасна – так убить могли только изверги. Однако смотреть на это и декламировать стихотворения, красиво вторить ритму руками и привлекательно улыбаться – казалось Наташе за пределами человечности. Чем-то настолько человеку чуждым, что она инстинктивно, несмотря на проведенную вместе ночь и свои мечты и надежды относительно Эда, – определила его как врага.
И Наташа вдруг осознала, что вскоре ее тоже убьют.
– Пожалуйста, Эдя, не убивай меня, – зашептала она. – Я ничего не видела… Я никому не расскажу… Клянусь. Пожалуйста…
– Ты совсем дура? – усмехнулся Эдвард. – Я как раз и прошу тебя посмотреть на них – держи свою пустую башку прямо и глаз не отводи, ясно? Иначе я буду держать.
Так вот, Наташа, я продолжу объяснять… Сейчас все эти люди мертвы – но как ярко они мертвы, ты видишь? В этом и заключается смысл.
Многих людей ты знаешь, которые умерли так? Неа. А об этих – напишут в газетах, за счет сочной смерти их блеклые, скучные истории станут интересны и известны всему миру! Может, о них когда-нибудь напишут книжку! Или даже снимут фильм!
Они войдут в культуру – но почему? Потому что их истории «озарены смертью» –