– А вы кем приходитесь Гончарову Алексею Васильевичу?
Я молниеносно перевожу растерянный взгляд со стакана обратно на нотариуса, и уже было открыл рот, силясь сказать «сын», но ответил Роман:
– Брат.
Я хотел возразить, но вовремя разобрался в ситуации. Спрашивали не меня. Она спросила Романа, а он ответил: «Брат».
Брат значит…
Он Алексею брат.
И дальше она говорила исключительно с Романом. Что-то уточняла, заносила данные в компьютер. Мне и обидно и облегчение такое, а то сидел бы сейчас заикался, смущался.
Родственник он мне, думаю, и украдкой рассматриваю его лицо, и даже нахожу что-то схожее. Интересно это все, конечно, но родство меня не радует. Потому что оно не радует его. Конечно, я не об объятьях на вокзале, или упаси Боже, слезах, нет, конечно. И даже не о разговоре по душам, что, мол, вот так получилось и не виделись, и друг о друге не знали. И даже этого мне не надо. Я бы просто предпочел не знать. Сказал бы этой мадам в красивых очках заранее, и все шито-крыто. А узнать так, как-то унизительно, что ли. Вроде бы и не скрывает, но и не говорит. Он как Алексей. Он меня знать не хочет.
– Здесь подпишите – тычет наманекюренным ноготком в бумажку нотариус.
Роман дал ручку. Прочитать, наверное, нужно. Но читать не стал, уже не хочу делать дела. Уже не интересно и как-то неважно. И надо же, руки перестали дрожать. Расслабленный, спокойный, я удивляюсь: оказывается, чтобы повзрослеть всего-то и нужно, что раз неудачно влюбиться, да раз почувствовать себя ненужным. Но если бы Геля хоть пальчиком меня поманила, я бы, конечно, к ее ногам, а на Романа даже смотреть не могу, это не обида, это отвращение что ли…
Подписал.
– С настоящего момента вы являетесь фактическим собственником унаследованной недвижимости, в данном случае квартиры, то есть получаете право пользования – проживания, уплаты налогов, оплаты коммунальных услуг. По прошествии полугода после получения свидетельства о праве на наследство, постановки на кадастровый учет и регистрации права собственности можете распоряжаться наследством – продавать, дарить, – скороговоркой протараторила нотариус.
– Не понял, – очнулся я.
– Свидетельство о праве на наследство вы получите через 6 месяцев со дня смерти наследодателя.
– То есть как? А продать? – даже позабыл стесняться своей непонятливости.
– Через полгода, – проговорила каждое слово отдельно.
Получилось так – Через. Пол. Года.
Нотариус вернула бумажки и сухо попрощалась. На улице, уже за дверью Роман меня поздравил, протянул мне руку. Я ее пожал.
В машине он спросил о моих планах. Я сказал «посмотрим». Наверное, сказал недружелюбно. Больше он ничего не спрашивал.