— Яри, сделай одолжение всем нам, убери ты от наших любопытных жен этот проклятый свиток! Ты же знаешь, как рецепты из него срабатывают, — светловолосый дракон кивнул на практическое пособие для юных террористок. — Мы с тобой, помнится, тоже чуть не подорвались на втором рецептике. Спасли только браслеты клана. И запомните, дамы, чтобы ваш эликсир сработал, надо передать ему свою удачу. Всю и навсегда. Вы на это готовы? Всё, Энь, идем переодеваться и украшаться. Наш Цветочек замуж выходит, надо соответствовать. А вот её Панике я хвост точно оторву. Эта невоспитанная блохоловка добралась до моих лекарственных трав… и учинила им ревизию. Теперь обожравшуюся валерьяны с мятой налетчицу сторожит призрачный кот. О последствиях ее загула даже я боюсь задуматься!
— Мама сама ей всё оторвет, от хвоста до ушей, хотя… наш призрак уже лет двадцать не проявлял интереса к противоположному полу, — Ярго по примеру младшего Ван Лентайна покрепче ухватил Викки за руку. — Так, жена, до «одеваться» есть еще и промежуточное действие — «раздеваться». У нас час на все. Успеем!
— Яри, вы успели уже имя ребенку придумать? — Лиам решил сменить тему раздеваний, от которой Энни умудрилась покраснеть. — А то мама намекала, что может помочь с этим. Мы вот свою девочку договорились Селеной назвать. Леди Селена Ван Лентайн. А что, красиво звучит!
— Норд Ван Лентайн, без вариантов, — быстро ответил Ярго, подхватывая Викки на руки и не обращая внимание на ее отчаянную попытку возразить. — А некоторым, вопящим и сопящим, предоставляется возможность назвать всех последующих наследников. Но первенец не будет носить имя, которое на фейском звучит, как «Пестроцвет охмуряющий» или «Жуколов мухрысчатый». И не брыкайся, Виттория — дочь Болиголова и Звездастры… а то процесс твоего переодевания может затянуться…
*+*
— А драка будет? — заинтересованно шепнул Магнус Ярго, глядя на озлобленных родственников Розы, которые умудрились устроит нешуточный балаган с всамделишным представлением. Там и заламывание рук с обвинениями в совращении юных дев, и выдергивание заранее вклеенных в прическу седых локонов, и платочек, пропитанный луковой эссенцией, от которого взрыднули все присутствующие в зале приемов. Но Конунга волновал апофеоз сего шоу — мордобой с применением запрещенных приемчиков, которыми славилась его родня. — Только дворец мне не разнесите. Он мне дорог, как память о прадедушке. И пра-пра-бабушке. И всех моих предков. А Золотой, смотри-ка, решительно настроился. Сейчас начнется! Драконы свое же не отдают, да, Ярго? Или что считают своим…