Внезапно, толпа загудела оттого, что из темного проема в стене вышел еще один боец.
— Копать тебя в дышло! — вырвалось у меня.
Грокула собственной персоной. Четырехрукий человек, с которым мне уже даже доводилось вступать в поединок, медленно шел по арене, вытирая свои окровавленные клинки о штаны. Четыре руки — четыре однородных меча. Легкая кираса на нем тоже была вся в крови.
— А это честно, что он выжидал в тени до самого последнего момента? — задал вопрос Антон рядом со мной.
— Ха! Вы ж всего не видите, — громко ответил Мерсоньез. — Эти проходы, из которых выскакивали бойцы, по двести метров длиной, и бой, на самом деле, начался намного раньше, чем все выбежали на арену. До нее надо было еще добраться живым. Так что, скорее всего, он просто сражался внутри, пока не остался один.
Тем временем четырехрукий приблизился к странному лохматому существу. Дальше произошло форменное избиение младенца. Крысомордный скакал вокруг Грокулы, пытался нанести ему удары своими когтищами, но громила как будто видел все его действия наперед.
На противоположной стороне места действия человеко-бык резко начал набирать скорость, направляясь к магу в капюшоне. Тот это заметил и поднял руки, направляя их на опасность. Из земли появились две ржавые цепи и устремились вперед. Но монстра с топором не получилось застать врасплох. Лезвие его оружия покрылось маленькими бегающими молниями, и он прям на ходу ударил приближающие цепи своим смертоносным вооружением. Молнии перебежали с лезвия на звенья, и ржавые цепи рассыпались, не достигнув цели.
Маг опустил руки и вновь их поднял, но внезапно его пронзило копье. Девушка, секунду назад стоявшая в метрах пятидесяти от бойца в мантии, исчезла, а в следующий миг появилась возле своего копья. Она выдернула оружие из тела поверженного врага, но больше ничего сделать не успела. Человеко-бык уже был возле нее и страшнейшим ударом топора разрубил девушку пополам.
На другой стороне арены бой тоже уже подходил к концу. Грокула двумя нижними мечами пригвоздил существо к земле, а правым верхним отсек ему голову.
Их осталось всего двое.
— Мне нравится! Интересно, а какая у четырехрукого бойца магия? Ему бы она сейчас ой как пригодилась, — прозвучало у меня за спиной.
Все, кроме Алекса и Елизаветы, обернулись.
— Ха! Гавриил! Наконец-то ты к нам пожаловал.
— Приношу свои извинения, что опоздал. Семейные проблемы, — улыбнулся наш бородатый ангелишка в желто-белых доспехах.
— Бывает, — простодушно прокричал Мерсоньез, так как толпа начала заводиться, оттого, что противники на арене медленно сближались. — А никакой магии у Грокулы нет. Он честный боец. И бьется честно, без всяких магических штук.