Глухо рокотали машины, «Лойд», вздрагивая, резал носом море. Вода с урчанием обтекала белые борта, бурлила и пенилась за кормой.
Павел поправил шаль на плечах жены:
— Холодно?
Она отрицательно покачала головой.
С тех пор как они сели на пароход, Сашу не покидала забота: где им предстоит жить? Павел рвался в Петербург или Москву, но позволит ли департамент полиции? Деньги, с таким трудом сбереженные в Киеве, заканчивались, хотя Точисские жили за границей весьма экономно…
Теперь, когда все позади, оставалось чувство неудовлетворенности. Хотелось большего. Точисскому не удалось многое, о чем мечтал, отправляясь в Европу. Не все встречи состоялись. В Германии не представилась возможность познакомиться с лидерами немецких социал-демократов, а приехав в Женеву, узнал: Плеханов болен и никого не принимает. Точисскому устроили короткую встречу с Аксельродом, активным деятелем группы «Освобождение труда». Она состоялась в маленьком уютном кафе Ландтольта в утренний час. Кроме них за столиками сидело всего три посетителя. Аксельрод и Точисский пили крепкий кофе. Откровенного, душевного разговора не получалось, и Павел огорчился. Может, оттого, что Аксельроду нездоровилось? Землистое, худое лицо, поминутно грудной кашель. Вид Аксельрода произвел на Точисского удручающее впечатление.
Павел Борисович интересовался, как воспринимается марксизм в России, расспрашивал о кружках самообразования рабочих.
…Из открытых окон корабельного ресторана неслись оживленные голоса, смех. Кто-то запел и тут же смолк. Пассажиры первого класса продолжали жить варненскими пляжами, лазурным берегом и весельем отдыхающих.
Саша повернулась к Павлу:
— Пойдем в каюту.
Ей недомогалось, и Точисский был к ней особенно внимателен.
В каюте тесно, полумрак, но Павел сразу же заметил: в их вещах рылись, чемодан сдвинут с прежнего места. Точисский ничего не сказал Саше. Уложив ее, присел к столику.
Значит, слежка за ним ведется. Неужели даже за рубежом? Скорее всего, он попал под наблюдение в Варне. Тот человек, маленький, неопрятный, в светлом, засаленном костюме. Уж не он ли? То-то он все приглядывался к Павлу. И на корабле Точисский приметил его. Вероятно, и в каюте он побывал.
Саша задремала, а Точисский, прикрыв глаза и откинувшись к перегородке каюты, продолжал размышлять… Значит, охранка не оставила его в покое, требуется учесть на будущее и не расхолаживаться ни на минуту. А чего греха таить, попав за границу, он в какой-то мере потерял осторожность.»
По привычке запустив пятерню в волосы, слегка потеребил их, А может, подумал Павел, агент взял его на примету, когда встречался в Варне с Благоевым? Димитр приходил к Точисским в пансионат, и они просиживали подолгу, вспоминая Петербург, кружки самообразования, рабочих и фабрично-заводские окраины.