Саша родила дочь, когда его уже забрали в тюрьму. Дочь назвали Марусей. Господи, какая она? Саша утверждает — похожа на него…
Павел остановился посреди камеры, задумался.
Верный друг Саша, едва он заикнулся, что отныне она не поедет за ним в ссылку и останется в Москве, возмутилась. Она с дочкой последуют за ним даже на край света.
Вот уже больше года Павла содержали в московской губернской тюрьме. Одиночка и допросы, частые в первые месяцы, теперь редки. Последнюю неделю и совсем не вызывали. Объявили: дело передано в судебную палату.
Набросив на плечи пальто, он снова заходил по камере.
Мысленно вернулся в Саратов.
…Они с Александрой теплым воскресным утром переправляются через Волгу. Старик лодочник гребет сильно, размашисто. Остров наплывал на них поселком и деревянным причалом, березовой рощей и тальником. Поселок пробудился, гомонил.
У причала Точисских дожидался Иванов, темнобородый, в очках. На нем светлый костюм и белая сорочка с галстуком. Иванов элегантен. Никто бы не подумал, что это питерский рабочий, сосланный сюда под гласным надзор. Он взял у Александры корзину, и они направились к березовой роще. Редкие, белокожие деревья, мелкий, темно-зеленый лист, тяжелый и сочный, а воздух чистый, настоянный до густоты.
Остановились на поляне, разожгли костер. Пламя заполыхало вовсю, Охватило подвешенный над огнем котелок. Вскорости забулькала уха и ароматный пар поднялся над костром.
Появились Андреев с Мироновой, красивой, средних лет женщиной.
— По запаху ухи отыскали, — пошутил большеголовый Андреев. Был он начитанным марксистом, держался уверенно и среди товарищей пользовался уважением.
— Позвольте, Сашенька. — Миронова, взяв ложку, зачерпнула из котелка. — Не умею готовить и к еде равнодушна, — Прихлебнула, пожала плечами. — Кажется, съедобно.
— Господи, какая жестокая женщина, — простонал Андреев. — Ежели вы когда-нибудь выйдете замуж, мадам, вашему избраннику предстоит короткая жизнь.
— Не извольте беспокоиться, вам сие не грозит. — И неожиданно изменила разговор. — У меня новость. В Петербурге «Союзу борьбы за освобождение рабочего класса» полиция нанесла удар. По столице — много арестов. Кое-кто оказался в Саратове. По имеющимся сведениям, один устроился в железнодорожные мастерские, его фамилия — Соколов.