Четко видятся Точисскому и другие, дальние задачи — свержение самодержавия, власти капиталистов, торжество научного социализма в России…
Взяв со стола часы, Павел открыл крышку. Стрелки показывали начало второго. Раздевшись, Точисский улегся под одеяло, но заснуть все равно не мог. В последнее время чувствовалась какая-то неудовлетворенность делом. Первое время даже не мог ответить, откуда она. Занятия в кружках идут своим чередом, деньги в кассе имеются, библиотека работает…
Почему-то вспомнилась благоевская газета «Рабочий». Вот бы их «Товариществу» наладить выпуск своей газеты. Однако до этого ох как далеко. Непростое это дело. И хотя он, Точисский, работает в типографии, ему надо установить тесную связь с печатниками, узнать каждого, сделать своими единомышленниками. А еще потребуется бумага для газеты. У Авсеенко ее не добудешь: тут каждый лист на учете…
Всю недозволенную литературу Мария перевезла к Брейтфусам, сложила в комнате Людвига. Ему передали и деньги «Товарищества»: у Брейтфусов безопасней, а Васильев, кажется, попал под подозрение.
Беговые санки катили легко и быстро. Снег на мостовой поскрипывал под полозьями, на поворотах санки заносило, того и гляди опрокинутся, но кучер правил лихо.
Скоро год, как Точисская и другие бестужевки окончили курсы. С Павлом Мария виделась только по воскресеньям, и то чаще вечерами. Днем он проводил время в центральном кружке.
Мария стала замечать: Павел часто раздражался, чем-то озабочен. Спросила, он лишь усмехнулся. Бывшим бестужевкам Точисский настоятельно советовал помнить о конспирации.
Пришло письмо от родных: они звали ее и Павла хотя бы несколько дней пожить у них. Девушка твердо решила: наступит весна и они съездят в Екатеринбург. Пусть на неделю, две, весной, когда все будет в зелени и тепло выгреет солнце…
Катятся санки от Невского на Васильевский остров, поскрипывает полоз. Мария подумала о просьбе Людвига побывать с ним в мастерских Нового адмиралтейства. Условились о времени: через день, когда она будет свободна от дежурства. Как-то они уже выступали вместе, и, кажется, удачно. Точисской Людвиг нравился: он хороший пропагандист и товарищ.
У дома, где она снимала комнату, Мария остановила извозчика, взяв пустую сумку, сошла на тротуар и, посмотрев по сторонам, открыла дверь подъезда.
Потребовалось срочно сменить квартиру. В воскресное утро, возвращаясь с ночной смены, Павел каким-то особым чутьем уловил слежку. Чье-то движение в унисон с его. Ускорил шаг, тот, покуда невидимый, не отставал. Свернул в улицу, филер следом. Приостановился, и тот затаился.