— Прискорбно, господин Точисский, своими поступками порочить дворянское происхождение. Я ведь тоже дворянин и считаю за честь верой и правдой служить престолу. Таким вижу долг перед отечеством.
— Каждый человек имеет собственное понятие о чести, долге и отечестве.
— Гм! О вашем представлении я догадываюсь,
— Вы человек умный, господин следователь.
— Весьма польщен. Мне кажется, наша первая беседа затянулась. С вашего позволения, мы ее продолжим в следующий раз.
— Разрешаются ли свидания?
— С моего согласия. Но пока никто этого не домогался. Хотя позвольте, обращались барышни, ваша сестра и невеста.
Павел растерялся на мгновение, но тут же нашелся:
— Положение, в коем я нахожусь, заставляет меня отказываться от свидания с невестой, господин следователь.
— Разумно, господин Точисский, для коллежского советника Данилова такой зять доставит много неприятностей.
— Я прошу свидания с сестрой.
— Касательно вашей сестры, если она обратится, я выдам разрешение.
Короткая первая прогулка.
Внутренний двор, высокие стены и охрана. Злобные стражники, где и набирают таких, поразительная ненависть к человеку. А может, стражники не считают заключенных людьми?
Арестованные дышат воздухом. Пусть ненастный день, тучи низко висят над тюрьмой и влажно, но заключенные глотают вольный воздух, глотают жадно, потому как в сутки на это отведено всего пятнадцать минут.
Стражники рыщут глазами, прислушиваются; слова не проронить, не то что переговариваться.
Павел взглядом поискал Лазарева, Дмитрия не было. Неужели не выпускают или содержат в другой тюрьме? Скорее всего, выводят на прогулку в разных партиях и увидеться им не придется.
«Ладно, стражничек, не своди с меня глаз, думать-то мне ты не помешаешь».
Вчерашний допрос, хотя какой это допрос? Павел понимал: состоялась первая беседа, следователь прощупывал заключенного, составляя о нем мнение, Ну что ж, он, Точисский, готов к очередной встрече,
— Эй, топай бойчее, чего ногами еле двигаешь? — горланит стражник.
Кому он, неужели ему? Павел возмутился, но охранник наскочил:
— В камеру захотел?
Однако время кончилось, арестованных разводят, передают надзирателям. Те запирают камеры, и тюрьма выбрасывает во внутренний дворик следующую партию.
Сняв пальто, Точисский сел на кровать. Вспомнил слова следователя о невесте. Лизочка, она придумала, лишь бы добиться свидания. Добрый друг Лизочка! Прикрывает глаза, и ему видятся они, его товарищи, он запомнил их на всю жизнь.
Мысли нарушил мерный стук кованых сапог по железному полу галереи. Шаги надзирателя. Он уже у двери. Остановился, открылось окошечко, и голос сиплый, тупой: